Как быть стоиком: Античная философия и современная жизнь | страница 82

Наконец, сочетание иного взгляда на вещи (и, следовательно, иного понимания вещей) с агентностью, о которой говорит Ларри Беккер и стоики, открывает перед нами новые способы преодоления проблем. И об этих способах мы, возможно, даже не думали раньше, например как в случае с Ларри, которому психиатр указал на очевидное и рациональное решение его проблемы. Конечно, стоицизм не чудодейственное средство от всех проблем. Но философия, которая способна оказывать помощь даже в таких сложнейших обстоятельствах, о которых мы говорили в этой статье, безусловно, заслуживает нашего внимания.

Я должен умереть. Если уже, я умираю, а если через некоторое время, сейчас я завтракаю, поскольку настал час завтрака, и вот тогда я умру.

«Беседы Эпиктета», I.1

Древние стоики много думали о смерти. Хотя слово «думали» не совсем верно. Они осознавали существование смерти[125] и то значение, которое придают ей люди, но при этом придерживались очень необычного и спокойного взгляда на нее.

Должен признаться, мысль о смерти всегда глубоко тревожила меня. В моей жизни был период, когда я думал о ней почти каждый день, а иногда и по несколько раз на день. Возможно, у вас сложится впечатление, будто я угрюм и склонен к депрессивным мыслям. Но это не так, я всегда был оптимистом и старался по максимуму наслаждаться тем, что посылает мне фортуна (а она посылает мне довольно много хорошего). Кроме того, я биолог и знаю, что смерть — это естественный результат того эволюционного пути, который избрали наши далекие предки миллиарды лет назад. (Вот если бы мы были, например, бактериями, то умирали бы не от старости, а от несчастных случаев, правда, как бактерии мы не могли бы философствовать о жизни и смерти.) Тем не менее меня не на шутку волновала мысль о том, что однажды мое сознание перестанет существовать. Но все начало меняться, когда я впервые прочитал высказывание Эпиктета, приведенное в начале этой главы. Я усмехнулся и подумал: «Какое невероятно беззаботное отношение к тому, что большинство людей страшится в жизни больше всего!»

Эпиктет объясняет, почему людей так беспокоит мысль о смерти: «Право же, для чего родятся колосья?[126] Не для того ли, чтобы и поспеть? Но вот они поспевают. А не для того ли, чтобы и быть сжатыми? Не обособленными ведь они родятся. Так значит если бы они обладали сознанием, то они должны были бы молить о том, чтобы им не быть сжатыми никогда? А никогда не быть сжатыми — это для колосьев проклятие. Знайте, что вот так же и для людей не умереть — проклятие. Это все равно что не созреть, не быть сжатыми. А мы, поскольку мы как раз те самые, которые и должны быть сжаты и вместе с тем понимаем это самое, что мы жнемся, возмущаемся этим! Это потому, что мы и не знаем, кто мы такие, и не приучили себя к тому, что касается человека, как искусные наездники — к тому, что касается лошади».