Середа смотрит в бинокль на мостик «Стремительного».
Нет, капитан Кронов даже не оглядывается на «Безупречный». Да и все на «Стремительном», будто одни в океане, смотрят только вперед. Чуть не гнутся мачты от стремительного хода кроновского китобойца. Крылья бурунов выросли до высокого полубака с пригнувшимся у пушки гарпунером Бусько. Дрожит слюдяное марево над скошенной трубой…
Середа вспыхивает, отбрасывает бинокль и давит на рукоятки телеграфа: «Вперед, вперед!..»
Но почему-то ему вдруг слышится вскрик Васи Лысюка и треск разодранного фальшборта. Закусив губу, Середа рывком перекидывает ручки телеграфа на «полный назад», четко командует:
— Право на борт!
Крупной дрожью дрожит стальной корпус от резкого реверса.
Слева серой тенью проносится «Стремительный». И тотчас ударяет выстрел. Свидетельствуя удачу, грузно опускается промысловый блок на мачте «Стремительного»…
Самое обидное — Середа это чувствует, — люди «Безупречного» не оценили его поступка. Даже самый молодой в экипаже — практикант Вася, чей вскрик послы-пился Середе в решающую секунду, — обескураженно потягивает носом и бросает на капитана короткий насмешливый взгляд: «Что? Слабо стало?..»
Наверное, только Аверьяныч одобряет капитана. Он презрительно щурится, глядя на суетящихся на своем полубаке кроновцев, и, выбив о планширь трубку, неторопливо уходит к пушке. Теперь спешить некуда. Кронов швартует загарпуненного кита, остальные занырнули.
А потом натянуло туман. Просто чудо, что в густом липком молоке Аверьяныч высмотрел одного кашалота. Взяли. Да как-то уже не в радость…
5. Вечером, после диспетчерского радиообмена, Середа попросил Кронова перейти на короткую волну, чтобы не подслушали на китобазе.
— Зачем ты это сделал? — почти прошептал Середа в микрофон.
Кронов молчал.
— Тебя спрашиваю, Николай!
В приемнике послышалось раздраженное сопение:
— Ну… Чего ты? Тоже ведь взял?..
— А если б я не отвернул?
Кронов молчит долго. Потом, вздохнув, выпаливает с деланным смешком:
— Да брось ты, Юрка! Кто-то из нас должен был отвернуть!
— Кто-то, но, конечно, не ты! — кричит Середа.
Но Кронов сразу уходит с «короткой» и на общей волне нетерпеливо взывает к базе:
— Алло, Бе-зе! Алло, Бе-зе!.. Я «Стремительный». Прием!
Середа швыряет микрофон и, рванувшись к двери, натыкается на стоящего у косяка Аверьяныча.
— Плюнь, капитан! — Аверьяныч глухо покашливает и тут же с присвистом сосет остывшую трубку. — Не на стадионе гоняем!
Надвигаются сумерки. Океан затихает и темнеет. Далекая цепь айсбергов становится синей, потом черной и кажется скалистым берегом несуществующего материка…
