Загадочный искин активировался красиво – оказалось, что конструкция изнутри как-то подсвечивалась в такт заигравшей музыке, которая напоминала ему перезвон колоколов. Конструкция вспыхивала насыщенным красным цветом, иногда добавляя в палитру белый и синий цвета – зрелище впечатлило даже практичного Макса. Затем над верхней плоскостью агрегата появилась небольшая голограмма изготовителя с какой-то двухголовой зверюгой, а затем ей на смену пришла фигурка человека, одетого, как… Тут мужчина опять залип: внешний вид разумного на этой голограмме напоминал ему тех двух пилотов в полосатых майках, которые встретились им при захвате транспортника узкоглазых. Та же высокая, до колен, обувь черного цвета, те же широкие штаны на подтяжках и та же традиционная «сапка-уссанка» на голове с поднятым клапаном над одним ухом, майка, правда, была сине-белой расцветки.
Землянину пришла в голову мысль, что голограмма для искина – это отличная задумка, обязательно надо будет посмотреть что-то в этом плане для Марса, да и матрицу саморазвития тоже было бы неплохо установить – равнодушное, без эмоций общение бортового мозга оставляло желать лучшего. Но тут внимание специалиста привлекли непонятные движения, которые проводила фигурка на голограмме агрегата: человечек странно крутился на месте, оглядываясь и делая вид, что он к чему-то принюхивается. Что еще больше заинтересовало мужчину, так это то, что как-то поприветствовать хозяина или обозначить свою готовность к работе, этот предмет не собирался – следовало ему напомнить об этом.
– Искин, доклад – привычно обратился к голограмме технолог.
– Ипать… блянах, ты кто такой ваще? – разразилась воплями эта рушкостанская конструкция.
– Кхе-кхе – сбился с ритма дыхания специалист – что за выражения? Я твой новый хозяин, повторяю приказ – доклад.
– Э…эта,… О! Типа понял, спокуха чувак, щас все будет! – через пять секунд на нейросеть пришел короткий пакет информации, просмотрев который, Макс впал в уныние – характеристики агрегата были тоскливыми.
Голограмма продолжала, между тем, свои непонятные движения, что подвигло нашего героя на закономерный вопрос:
– Что это ты тут изображаешь, железка? У тебя же нет органов чувств, к чему этот цирк?
– Че за подстава, мужик, я похож на фраера? Ты че мне залил в систему? Опять эта голимая смесь…
От такого заявления наш герой на несколько секунд потерял дар речи – к такому повороту сюжета он был абсолютно не готов. Между тем, устройство продолжало свой монолог.
