– Немезида и Сидония будут обучаться вместе. Когда моя дочь увидит, что Немезида прилежно учится и совершенствует себя, она обуздает свои мятежные порывы и будет более склонна к сотрудничеству.
– Но учить сразу двоих, – Сутера смерила меня взглядом. – Я, конечно, могу, однако…
– У вас имеются возражения? – поинтересовалась матриарх.
– Нет-нет, не в том смысле, госпожа.
Гувернантка шагнула ко мне и робко ткнула пальцем в мой бицепс. Затем, осмелев, провела ладонью по руке.
– Надо же, какие крепкие у нее мускулы.
Я таращилась на это непонятное маленькое существо, ощупывающее меня, озадаченная ее обвисшей, пятнистой кожей так же, как она – моими мышцами и моим ростом.
– Она такая… крупная. Даже не представляю, сумеет ли она овладеть необходимой грацией и изяществом.
Матриарх рассмеялась. Взяв Сутеру за локоть, она повлекла ее к двери.
– Вы когда-нибудь видели тигра? Настоящего тигра, вроде тех, которых разводят в Хризантеме, а не котяток, живущих в наших садах? Настоящий тигр – это сплошные мышцы и сухожилия, а их челюсти способны загрызть взрослого мужчину. Но если посмотреть на них, когда они охотятся, преследуя свою жертву, легко можно заметить, что в их громадной силе больше изящества, чем в какой-нибудь изысканнейшей и нежнейшей бабочке. То же самое можно сказать и о Немезиде.
На следующее утро гувернантка явилась в покои Донии. Судя по всему, роботы-косметологи ночью хорошо потрудились. Черты лица Сутеры выглядели иначе, словно время обратилось вспять: исчезли складки на веках, радужки глаз стали синими, а не порыжелыми, волосы приобрели ярко-медный цвет. Даже морщины несколько разгладились. Впрочем, износа тела ничто не могло скрыть. Похоже, это и было тем, что матриарх назвала «старостью».
Сутера ню Эмпиреан ожидала, должно быть, самого худшего, судя по тому, как засветилось ее лицо, когда она увидела нежную красоту Сидонии и поняла, что та ничем не походит на меня.
– Ах, Сидония, какая огромная честь! Помню, когда вашей матушке пришло время отправиться к звездам…
– Я разве куда-то отправляюсь? – пронзительно воскликнула Дония. – Так и знала, что мама собирается куда-нибудь меня услать!
Ошеломленная ее реакцией Сутера замерла.
– Однако рано или поздно вам придется покинуть это место. Вы же не можете заживо похоронить себя в этой крепости.
– А я не хочу отсюда улетать!
– Но как же ваша священная роль в империи?
– С этим – к родителям. Лично я политикой не интересуюсь.
– М-да. – Сутера нахмурилась и принялась нервно обмахиваться веером. – Ваша мать предупреждала меня, что вы несколько… своенравны.
