Единый мир состоял из совершенно разных по составу и свойствам частей, разделенных невидимыми границами.
Точно так же стыковались куски единого времени, сделанные из разных материалов: «глубокое погружение» в математику — и встреча с друзьями, которые уже подходят и улыбаются.
Но это было одно и то же время — ее чудесное лето, ее месяц в деревне!
Дворянское гнездо
— КАК там, по-твоему, Юрий Георгиевич с Моськой? — всю дорогу беспокоилась Таня. — А это вообще была хорошая идея — оставить ее с ним? А что, если она убежит? А вдруг начнет скулить и донимать его? А Котангенс ее не обидит?
Щенка больше некуда было пристроить. В музей и тем более в храм с собакой не пустили бы — даже с Егоркиными связями. Мальчишка сопровождал их, счастливый, словно усадьба принадлежала ему, и, оставив друзей в гардеробе, побежал за своей мамой.
В старинном барском доме были залы, полные древних портретов и мебели с завитушками, и паркет с узорами, похожий на ковер. Чтобы его не испортить, требовалось надеть тапки с длинными завязками. Юля тут же разбежалась и проехалась по паркету, как по льду — суконные лапти прекрасно скользили.
— Сейчас выскочит какая-нибудь бабка с пистолетом наголо, — вполголоса предупредила Таня.
В тот же миг появилась пожилая смотрительница:
— Девочки! Как вы себя ведете? Вы находитесь в музее!
Юля тут же сделала серьезную мину и прошествовала в следующий зал, а взглянув на Таню, фыркнула:
— Тебя так просто запугать?
— Ну… вообще-то я теряюсь, когда на меня наскакивают. Вокруг меня всегда были только старшие, я, наверно, привыкла, что другие знают больше, понимают лучше… Потом, сама с собой, я сознаю, что не хуже остальных, — а в следующий раз снова теряюсь. Нам еще в храм идти, а мне и в церквях всегда не по себе. Кажется, все остальные лучше понимают и смысл того, что происходит, и как себя вести, а я как будто еще не готова… И бабки с замечаниями там тоже есть…
— Думаю, при Егоркиной маме нам ничего не грозит, — успокоила ее Юля.
ЕГОРКИНА мама[5] оказалась похожа на кружевную даму с портрета. Посетителей в будний день почти не было, никто ничего не загораживал, не шумел и не мешал проникаться стариной.
После блуждания по усадебному дому дачники переместились в Благовещенскую церковь — шатровую, напоминающую ракету на взлете. Экскурсовод обратила их внимание на уникальные иконы:
— Это очень редко встречающиеся иконографические типы. Вот Спас Эммануил — образ Христа в возрасте двенадцати лет. Почти что ваш ровесник. А вот Спас Благое Молчание — еще более редкая икона: Спаситель в образе ангела, до воплощения и прихода к людям. С крыльями его не сразу можно узнать. А это белогорская реликвия, Георгий Победоносец. Икона была найдена местными жителями в ручье, в конце позапрошлого века. Считается чудотворной. Во время Великой Отечественной войны в городе уцелел единственный дом — тот, где находился образ. Бомба попала в крышу и не разорвалась. Икона подарена храму наследниками последних владельцев…
