Из реки вынырнули и покачивались вблизи берега в терпеливом ожидании другие крокодилы. Но вот „секретарь“ выпрямился и решительным шагом направился к воде; тотчас же навстречу ему устремилась пара пресмыкающихся — своего рода представительная депутация для продолжения переговоров. По знаку все того же „секретаря“ мальчишки вступили с ними в игру: они садились на них верхом, ложились ничком, пускали страшенных животных в рысь, нимало не боясь ни мощных хвостов, ни оскаленных пастей. Возможно, в этой сцене не крылось ничего таинственного, возможно, здешние крокодилы уже давно-давно были приучены к таким номерам, но „переварить“ зрелище было нелегко…
Игра затянулась на час с лишним; наконец „секретарь“ прервал ее, заявив, что крокодилы утомились и пора подумать о вознаграждении за проявленную любезность и отзывчивость. Ребята помчались к деревне, и каждый притащил связанного, отчаянно верещавшего цыпленка. При этом цыплята пищали точно таким же образом, каким раньше, вызывая крокодилов, свистели мальчишки»…
В данном случае с животными заключили, если можно так сказать, дружеский союз все жители деревни. Но этнографам известны случаи, когда договор о «дружбе» появляется между отдельным человеком и животным: млекопитающим, птицей, рептилией. Происходит это следующим образом.
Человек, который почувствовал, что может стать «братом» определенного животного, его отлавливает и с помощью посвященных в этот ритуал людей доставляет в деревню, Затем — очередь за колдуном. Он берет нож и наносит животному рану возле уха. Этим же ножом он производит надрез на руке человека. После этих процедур человек прикладывает свою рану к ране животного, причем, таким образом, чтобы их кровь соединилась и перемешалась. Считается, что с этого времени между человеком и животным возник вечный и нерушимый союз. По завершении этого ритуала зверя освобождают, и он возвращается в джунгли. И хотя животное по-прежнему будет проявлять звериные качества, но своего кровника он не тронет. Наоборот, как только человек позовет животное-побратима, оно тотчас явится к нему.
А вот еще один не менее любопытный случай, происшедший на Фиджи. Касается он приманивания морских черепах с помощью пения. Рассказал о нем в своем путевом дневнике итальянский писатель и путешественник Фалько Куиличи. Вот что он писал.
«Трое островитян, спрятавшись за черными скалами возле белого кораллового берега, печально и заунывно тянули нению — протяжную песню. Прошло несколько часов, солнце уже стояло высоко в небе и пронзало лагуну ослепительными ударами лучей-клинков. Внезапно из воды высунулась треугольная голова черепахи. Несколько минут черепаха неподвижно лежала на поверхности. Пение усилилось, стало еще более тягучим. И черепаха поплыла к берегу. Тяжело вылезла из воды и поползла к скале. У нас осталось впечатление, что ее на самом деле манила к себе песня. Едва пение прекращалось, черепаха останавливалась. Возобновлялось — и черепаха по горячему песку снова ползла к скале, за которой прятались певцы. Так продолжалось до тех пор, пока из засады не выскочили двое мальчишек. Они молниеносно воткнули позади черепахи палку и ею, словно рычагом, опрокинули животное на спину. Та беспомощно взмахивала лапами, отчаянно пытаясь перевернуться. Любовь к пению стоила ей жизни».
