— Эй, что вы здесь делаете? Почему вы не в классе?
Лука быстро листает страницы газеты «Репубблика», которую он, по-видимому, уже прочитал.
— Это из-за «Волны», студенческого движения...
И вдруг Ники захотелось смеяться. Она думает о Дилетте, Эрике и, прежде всего, об Олли. Волна, «захваченная»... да чёрт его знает, кем! Надеюсь, такого никогда не случится! Но затем она снова становится серьёзной. Она прекрасно знает, что речь вовсе не о них.
— И сегодня тоже! Эта чушь начинает надоедать. У меня сегодня была гениальная лекция по сравнительному литературоведению. В кои-то веки было что-то интересное...
А затем вдруг за их спинами слышится чей-то голос. Новый, незнакомый, который скрывает улыбку...
— «Ты молчаливо мучишь и в клочья рвёшь единственную между нами нить, как вечность».
Ей нравятся эти слова. Она с улыбкой поворачивается и видит незнакомого парня. Высокого, стройного, с длинными и немного вьющимися волосами. У него красивая улыбка. Он ходит кругами вокруг неё, едва ли её не обнюхивая, теряясь в её волосах, однако, не подходя слишком близко, не касаясь её руками, а лишь дыханием. И с другими словами.
— «Ничто не вечно в этом мире. И только лишь мятеж – вот ваша музыка».
Ники поднимает брови.
— Это не твои стихи.
Он улыбается.
— Конечно. Если точнее, это Китс, но я подарю тебе их, если захочешь.
Лука обнимает Барбару.
— Не обращай на него внимания, Ники, это Гуидо... Мы знакомы с детства. Он жил за границей, потому что его отец – дипломат. Он вернулся в прошлом году.
Гуидо прерывает его.
— Кения, Япония, Бразилия… Аргентина. Я был на границе двух стран, на водопадах Игуасу. Там, где рождаются волшебные радуги. Куда ходят напиться воды уставшие капибары и молодые ягуары, где спокойно живут животные из джунглей.
Лука улыбается.
— И куда женщины из племён ходят помыться на закате. У меня до сих пор хранятся фотки, что ты мне прислал.
— Да ты грязная душонка, это ведь был фоторепортаж об исчезающих племенах, о волшебной гармонии, соединяющей людей и животных.
— Ну конечно, может быть... Я помню только прекрасных женщин... прекрасных и абсолютно голых.
— Потому что ты смотрел только на них...
Барбара пихает Луку.
— Извини, что? И где сейчас эти фотографии? Я их никогда не видела.
Он, улыбаясь, обнимает её.
— Я выбросил их ещё два года назад... Незадолго до нашей встречи... — говорит он и пытается её поцеловать, но Барбара выбирается из его объятий снизу.
— Да-да, как только я окажусь у тебя дома, я обыщу все ящики...
