Упомянутая же выше песня Владимира Шандрикова сделана авангардно как мини-спектакль и для ряда ценителей данного жанра имеет и свою ценность, и свою прелесть.
Завершая главу о Владимире Шандрикове, я должен сказать, что он относился к Владимиру Высоцкому с огромным уважением и любовью. Шандриков учился у Высоцкого и даже по началу подражал ему, чего, впрочем, он и не скрывал. Но, в истории авторской песни Владимир Романович остался не как «подделка под Высоцкого», а как оригинальнейший, поющий русский поэт. Спутать Шандрикова с Высоцким было очень сложно, но к сожалению, путали.
Меня спросили как-то «тет-а-тет»:
Кем был ты в жизни, зайцем или волком?
Я нарисую свой автопортрет
И разложу всего себя по полкам.
А чтоб узнать при встрече Вы могли,
Представьте, вся душа и тело в шраме,
А «примой» так прокурены мозги,
Что поседели волосы местами.
Хватало неприятностей и бед,
Из них, наверно, мой характер скроен.
Я не вставлял «спиралей» и «торпед»,
А просто кол забил на всё спиртное.
Итак, смелей вперёд лети строка,
Да не споткнись, ногой теряя стремя.
Кто знает, может новые срока
Кому-то отодвину я на время.
Ну, коль такой случился разговор,
На чистоту скажу без слов мудрёных:
Я расширял немного кругозор
В местах, увы, не очень отдалённых.
Оттуда, как не странно, это факт,
Услышал я свободы звон cкандальный,
Где каждый третий в сущности дурак,
А каждый пятый — зек потенциальный.
Нередко за спиною слышу: Псих!
Могу и впрямь обидеть ненароком.
Стихи и мат слетают с губ моих,
А прямота всегда выходит боком.
Сам чёрт во мне сидит и рядом Бог,
Не разберутся, кто из них важнее.
Жалею мёртвых кошек вдоль дорог,
А вот людишек часто не жалею.
Бываю крут, характером шершав,
Жена права — от ста собак отлаюсь.
А волк в загоне был однако прав,
Когда в прыжке порвал кого-то малость.
Спускать насмешек с детства не привык
И завожусь я с полуоборота,
Но если спорить, только на прямик,
А коль пахать, так до седьмого пота!
Я половин ни в чём не признаю,
И ничего, и всё, и чтобы сразу!
Себя во многих фильмах узнаю,
В которых не снимался я ни разу.
Известности прошёл приятный зуд,
Иное дело и симптом не новый.
Люблю, когда Владимиром зовут,
И ненавижу — Вовкою иль Вовой.
Мне скупость, как и зависть не к лицу.
Неясность в отношеньях презираю.
И я в лицо способен подлецу
Сказать о том, что думаю и знаю.
Мне стукнуло уже за сорок лет,
А кажется ещё и не жил толком.
И я закончу свой автопортрет,
