Понимая, что в Саксонии ему от Херольда не укрыться, Хейнце каким-то образом сумел сбежать из крепости. Как прежде Бёттгер, он избрал своей целью Прагу, и, как злосчастного алхимика, его быстро настигли солдаты Августа. Здесь параллель заканчивается: арест не остановил Хейнце. Через некоторое время он предпринял новую попытку к бегству, на сей раз успешную: через Бреслау в Силезии на юг в Вену, а оттуда в Берлин. Все эти города были крупными центрами керамического производства, и, надо полагать, в каждом из них он предлагал свои услуги художника, радуясь, что наконец-то избавился от тирании Херольда.
Наследие Хейнце составляет фарфор, расписанный пасторальными пейзажами и сценами в порту. Его любимый мотив — обелиск — позволяет установить авторство не хуже подписи или инициалов художника, которые Херольд своим подчиненным ставить запрещал. Единственный предмет, на котором стоит подпись несчастного Хейнце, — тарелка, находящаяся сейчас в Вюртембергском земельном музее. По иронии на ней изображен замок Альбрехтсбург — тот самый, где художник промучился столько лет.
Хейнце — далеко не единственный из художников, незаконно расписывавших фарфор на дому. Многие другие мейсенские живописцы вынуждены были тайком прирабатывать, чтобы не умереть с голода. Даже в доме самого Херольда, который в 1731 году обыскали по доносу обиженной экономки, обнаружили большое количество «белья», очевидно, приготовленного для росписи и продажи на сторону; впрочем, здесь движущим мотивом была не нужда, а корысть. Однако мейсенское начальство не посмело тронуть своего главного художника. Злополучную экономку публично признали виновной в клевете и бросили за решетку.
Не все художники, работавшие под началом Херольда, решались бежать. Многие, вероятно, не понимая, что конкурирующие предприятия охотно примут талантливых мастеров, продолжали терпеть унижения, лишь бы не потерять место. Особенно ярко деспотизм Херольда проявился в отношениях с дальним родственником, поступившим к нему на работу в 1724 году, — Кристианом Фридрихом Херольдом.
Кристиан Фридрих обучался искусству эмали на меди в Берлине и до приезда в Мейсен фарфор никогда не расписывал. Однако он быстро освоил новую технику и особенно увлекся опытами с золочением. Приметив его стремительный рост, Херольд обеспокоился, что талантливый родич может возомнить о себе лишнего, поэтому отказался выплачивать ему постоянное жалованье и одновременно запретил частным образом экспериментировать с эмалями и вообще работать самостоятельно.
