Хотя Бёттгер, как и Август, по-прежнему верил в возможность получить философский камень, он наверняка понимал, что сейчас не ближе к разгадке, чем десять лет назад в Берлине. Эта мысль повергала его в тяжелую депрессию, и позорная участь, подобная участи Каэтано, представлялась ему неизбежной. Лучше было честно сознаться в своем провале — а там будь, что будет.
На исходе 1709 года Бёттгер в приступе отчаяния написал королю письмо с трогательными стихами, в которых признавал, что пока не может получить золото. Взамен он предлагал Августу свою жизнь:
Тот плод златой желанен королю,
Что слабая рука сорвать пока не в силах.
Взамен сосуд порфира и тинкаля
Она слагает у подножья трона
И сердце в том фарфоровом сосуде
Как жертву искупленья предлагает.
Впрочем, на счастье Бёттгера, мысли короля в это время больше занимала политика. В июле 1709 года Петр Великий разбил Карла XII под Полтавой. Поняв, что может получить назад польский престол, Август разорвал Альтранштедтский мирный договор, по которому признавал королем Станислава Лещинского, и заключил союз с Россией и Пруссией против Швеции. Теперь, из Варшавы, вопрос о том, что делать с несчастным Бёттгером, уже не представлялся таким значительным, как месяцы назад. Алхимик не сумел сделать золото, зато ему, по крайней мере, удалось получить фарфор, и если, как он обещает, производство окажется выгодным, вся Европа будет смотреть на Саксонию с завистливым восхищением. Кто знает, может быть, Дрезден еще поспорит с Парижем за звание столицы изящных искусств.
Однако войны обходятся дорого. Как ни хотелось Августу обогатиться на изобретении Бёттгера, денег хронически не хватало. Чтобы самому не входить в новые расходы, он решил привлечь внешних инвесторов: тогда весь риск ляжет на их плечи, а ему, в случае успеха, достанутся прибыль и слава. 23 января 1710 года к двери каждой церкви в Саксонии прибили прокламацию на четырех языках. В ней Август объявлял, что основывает королевскую фарфоровую мануфактуру и призывает вкладывать в нее средства, обещая значительную выгоду. Все желающие могли приобрести акции компании с доходом шесть процентов годовых в течение следующих двух лет, не считая дивидендов. В качестве дополнительного бонуса для акционеров доход этот будет выплачиваться фарфором по цене на двадцать пять процентов ниже продажной.
Однако осторожные саксонские купцы не очень-то верили в успех начинания. Дело было совершенно новое, ненадежное. Прокламация не вызвала бурного отклика, на который рассчитывал Август: желающих вкладывать средства в фарфоровую мануфактуру не нашлось. И вновь король был вынужден, скрепя сердце, финансировать Бёттгера из казны.
