Заточение и работа из-под палки очень скоро подорвали душевное здоровье Бёттгера. У Цорна он привык, что может свободно (хоть и втайне) проводить собственные исследования и подстраивать чудесные трансмутации. Теперь и о свободе, и о тайне не приходилось даже мечтать, а угроза смерти висела над ним Дамокловым мечом. От страха и подавленности у Бёттгера начались приступы истерии, во время которых он, по красочным описаниям современников, напивался до непотребного состояния и ревел, как бык, скрежетал зубами, бился головой о стены камеры, плакал и трясся всем телом. Август, убежденный, что все это притворство и что Бёттгер просто не желает выдать свой секрет, велел перевести узника в мрачную, стоящую на высокой скале крепость Кёнигштейн — одиночество-де быстро его вылечит. Однако суровое обращение возымело обратное действие — приступы только усилились. Тюремщики рапортовали: узник впадает в такое буйство, что его приходится держать двум стражникам. Довольно скоро они отыскали лекарство: вино и пиво, которые Бёттгер готов был поглощать в любых дозах. Теперь у стражи было средство успокоить подопечного. Бёттгера такое лечение вполне устраивало: алкогольное забытье притупляло тоску одиночного заключения и страх смерти.
Наконец Август, регулярно получавший отчеты тюремщиков, понял, что если Бёттгер еще не сошел с ума, то суровое заточение лишит его последних остатков рассудка раньше, чем он получит какие-либо полезные результаты, и повелел вернуть узника в Дрезден. Здесь алхимика поселили в королевском дворце, в двух удобных комнатах с видом на сад, и предоставили ему некоторую свободу общения, правда, с ограниченным крутом лиц.
Теперь, в более мягких условиях, Бёттгеру было легче убедить Августа, что желанная цель близка. В июне 1703 года он писал королю: «Наконец-то усердием и прилежанием я достиг того, что к следующему дню апостолов Петра и Павла смогу представить Вашему Величеству 300 тысяч талеров и далее по 100 тысяч талеров ежемесячно».
Август на радостях назначил его директором монетного двора. Вот тогда-то, зная, что не сумеет выполнить свое опрометчивое обещание, Бёттгер и попытался бежать в Богемию.
На каком-то этапе экспериментов, возможно, еще до бегства и повторного ареста, алхимик познакомился с Чирнгаузом. Как-то раз они вместе обедали в замке князя фон Фюрстенберга. Бёттгер рассказывал о своих опытах, и старый ученый был потрясен глубиной его химических познаний. Возможно, обсуждалась и работа самого Чирнгауза. В следующие месяцы ученый регулярно навещал пленного алхимика. Они подолгу беседовали, и Чирнгауз мало-помалу посвятил Бёттгера в подробности своих исследований.
