Сам Фридрих разместил свою ставку в Мейсе-не, в доме городского казначея фон Хахенберга. У короля было вдоволь времени, чтобы на досуге осмотреть мануфактуру. Вероятно, он пожалел, что производство остановлено, но тем не менее постарался переманить в Берлин всех сотрудников фабрики, которых удалось разыскать.
Морозным днем пятнадцатого декабря на открытой болотистой равнине в шести милях к юго-востоку от Дрездена произошло Кессельдорфское сражение, завершившееся полным разгромом саксонцев. По иронии судьбы в этот день войскам Августа противостояли в том числе и «фарфоровые солдаты» — тот самый драгунский полк, который его отец отдал отцу Фридриха в обмен на изысканное собрание фарфора эпохи Канси для своего Японского дворца.
Сперва бой развивался неблагоприятно для Фридриха — в первой атаке его армия понесла большие потери. Однако затем наступающие саксонцы блокировали собственную артиллерию, что привело к победе пруссаков. Сражение было кровопролитным для обеих армий: пруссаки потеряли тысячу семьсот человек убитыми и три тысячи ранеными, с саксонской стороны общая убыль составила три тысячи восемьсот человек. Истоптанный снег был усеян трупами, промерзшая земля не позволяла их хоронить. Многих тяжелораненых отвезли в Альбрехтсбург, реквизированный под военный госпиталь. Одна за другой телеги с несчастными въезжали в ворота замка. Под каменными сводами эхом отдавались крики людей, которым хирурги без всякой анестезии, с помощью самого примитивного медицинского оборудования ампутировали раздробленные руки и ноги.
В этой суматохе обозленные, усталые прусские солдаты прорвались к складу, напали на часовых и частью разграбили, частью уничтожили бесценное содержимое.
По счастью, Фридрих заранее дал своим чиновникам указание осмотреть, описать и упаковать захваченную добычу. Еще до того, как определился исход битвы, он затребовал самые ценные предметы, осознав, что их продажа даст средства, столь необходимые для выплаты жалованья войскам. Пруссаки обнаружили множество тарелок, блюд, чашек и сосудов с ландшафтной росписью и рельефным декором, а также скульптурных зверей и птиц работы Кендлера. Фарфор принялись упаковывать в деревянные ящики, тщательно перекладывая шерстью, соломой, мхом и сухими головками репейника. Двадцать второго декабря караван воловьих подвод с фарфором двинулся по морозу в дальний путь к прусской столице.
За два дня до отправки груза Фридрих торжествующе писал канцлеру своего казначейства в Берлин: «Я отправлю на ваше имя шесть-восемь подвод с фарфором. Выясните, когда они прибудут на Граден-Дреснер-штрассе в сопровождении шести егерей. Пусть их все, во избежание огласки, разгрузят в Шарлоттенбурге и не распаковывают до моего возвращения».
