него – застиранные джинсы от Sergio Valente (видимо, хит сезона для бомжей) и разодранный оранжево-коричневый свитер с V-образным вырезом, заляпанный чем-то похожим на бургундское вино. Он либо очень пьяный, либо непроходимо тупой или чокнутый. Он даже не может сфокусировать на мне взгляд, когда я встаю над ним, загораживая свет фонаря. Я опускаюсь на колени.
– Привет, – говорю я и протягиваю ему руку, ту, которую облизала собака. – Я Пат Бэйтмен.
Нищий таращится на меня и тяжело дышит от напряжения, но потом ему все-таки удается сесть. Он не пожимает мне руку.
– Хочешь денег? – спрашиваю я ласково. – Хочешь… еды?
Нищий кивает и начинает плакать, слава богу.
Я достаю из кармана десятидолларовую банкноту, но потом, передумав, прячу десятку и достаю пятерку:
– Тебе это нужно?
Нищий снова кивает и отводит взгляд, стыда у него ни на грош, он шмыгает носом, прочищает горло и тихо говорит:
– Я такой голодный.
– К тому же тут холодно, – говорю я. – Правда?
– Я такой голодный. – Он дергается, раз, другой, третий, потом смотрит куда-то в сторону, явно сконфуженный.
– Почему ты не устроишься на работу? – говорю я, держа банкноту в руке, но вне пределов его досягаемости. – Если ты такой голодный, то почему не найдешь работу?
Он тяжело вздыхает, вздрагивает и между всхлипами признается:
– Я потерял работу…
– Почему? – спрашиваю я с неподдельным интересом. – Ты пил? Поэтому ты потерял работу? Промышленный шпионаж? Шучу-шучу. Нет, если серьезно… ты пил на работе?
Он обнимает себя за плечи и сдавленно произносит:
– Меня уволили. Сократили.
Я сочувственно киваю:
– Черт, э… это и вправду ужасно.
– Я такой голодный, – говорит он и хнычет все громче, он так и сидит, обнимая себя за плечи. Его собака начинает выть.
– А почему ты не найдешь другую работу? – спрашиваю я. – Почему?
– Я не… – Он кашляет, его трясет так, что он даже не может закончить фразу.
– Ты не – что? – спрашиваю я тихо. – Больше ничего не умеешь делать?
– Я голодный, – шепчет он.
– Знаю-знаю, – говорю я. – Господи, ты как пластинка заевшая, в самом деле. Я пытаюсь тебе помочь… – Мое терпение скоро лопнет.
– Я голодный, – повторяет он.
– Слушай. Ты что, думаешь, это честно – брать деньги у людей, у которых есть работа? У тех, кто работает?
Его лицо кривится, он задыхается, его голос дрожит:
– И что же мне делать?
– Послушай, как тебя зовут?
– Эл, – говорит он едва слышно.
– Что? Я не слышу? – говорю я. – Ну?
– Эл, – повторяет он чуть погромче.
