Мы въезжали в очередной московский двор. Все как обычно: детская площадка, гаражи, длинный дом с сотней зажженных окон.
Костян, уезжая, бросил через открытое окно машины:
– Поговорим еще… Буду часа через два.
Я проторчал на детской площадке перед тем домом часа два с половиной, посидел на всех скамейках, нашел детский мячик, попинал. Кто-то оставил на скамейке початую пачку сигарет красная «Ява». Я открыл пачку: ага, две «явки» на халявку! Я никогда до этого не курил, а тут от скуки решил попробовать. Мимо шла девушка лет двадцати. Болтала по телефону и курила. Я к ней подошел, попросил зажигалку.
Уф, надо вам сказать, «явка» такой дрянью оказалась! Пары затяжек мне хватило, ощущение незабываемое – будто стельки от кроссовок проглотил.
Наверное, полчаса я сидел и смотрел на горящие окна этого дома. Думал о том, как тут люди живут. Наверное, обычно, привычно, скучно. Но им нравится, если окна вечером горят…
После слежки Костян меня забрал, но сам куда-то спешил. Поэтому отвез меня в агентство, чтобы познакомить с аналитиком по имени Иванушка, – я ему должен был рассказать детали слежки.
Агентство находилось в обычной двухкомнатной квартире. Костян позвонил в дверь условным звонком – один длинный, три коротких. Невидимая рука открыла нам, и мы с Костяном оказались в тесном коридоре-пенале.
Я сразу заметил, что в квартире грязновато и пахнет солянкой. Отец иногда варганит это незатейливое блюдо: квашеная капуста, нашинкованные сардельки или краковская колбаска, лук с подсолнечным маслом. Все перемешивается, ставится на огонь. Я знаю этот запах – настоящая, без примесей, тошниловка.
Костян завел меня в тесную комнату. Там работало три компа. Костян сказал:
– Сейчас Иванушка придет. Поговоришь, а потом до хаты. Увидишь, здесь близко, две остановки на маршрутке.
Костян ушел, а я сел на продавленную тахту, вытянул ноги, стал ждать. Через две минуты дверь распахнулась, в комнату вошла тетка – майка со словом KISS, джинсы с пузырями, домашние тапки розового цвета, очки в старой оправе.
– А где Иванушка? – спросил я.
– Перед тобой, – ответила тетка. – Мой ник «Иванушка».
Я обомлел. Плотная, средних лет женщина – и Иванушка!
Тетка села за один из компов, закурила и через плечо бросила:
– Давай детали про Гадюкина.
– Какого такого Гадюкина? – не мог врубиться я.
Тетка недовольно пояснила:
– Ну, ты следил сегодня за мужиком. Мы его между собой Гадюкиным окрестили. Змей же разводит.
Я начал Иванушке говорить про свет в окнах, про то, что заметил (а замечать было особо нечего, по всему: мужик со змеями – тихий и нестрашный).
