– Так она за тыщи лет, поди-ка, не изменилась, технология, – неуверенно продолжила мама.
– Когда мой брат скотину пас… – пробормотала Динка, отложив книгу Коваля.
– У меня такое подозрение, что вы не рады? – удивился Дима.
– Я рад! – закричал Лешка. – А у тебя собака будет? Знаешь, что лучше всех вельш-корги овец пасут? Надо тебе такую завести. Ты меня с собой возьми.
– Я буду коров пасти, а не овец. И мне дадут лошадь. Тайна зовут.
Тут Лешка немного сдулся. Лошадей он продолжал опасаться: слишком большие.
– Ну а кнут у тебя будет? – поинтересовался он. – Можно учить коров морзянке. Щелкнул коротко-длинно-длинно-коротко – значит «П» – идите направо. Один длинный – тормозите. Два длинных – «М» – пора давать молоко.
– Кнут каждый пастух себе сам делает, – объяснил папа и, вздохнув, пошел искать какой-нибудь дождевик.
Вообще-то он надеялся, что дети помогут ему в усадьбе. Надо бы забор починить, подготовить посадочные ямы. Но… Нет, пусть сначала покопаются в себе и решат, что они хотят, что могут и что хотят смочь.
Мама собрала небольшой рюкзачок, рассказала, что где. Вода, еда, крем от комаров, пластырь, зеленка…
– Ма-ам, ну это уже как на войну, – буркнул Дима. – Павел меня засмеет.
– Ми-ить… – жалобно сказала мама. – Они там пьют все. Ты, пожалуйста, не ведись.
– Ну мам, – опять буркнул Димка, – будто не знаешь…
– А зарплата большая? – поинтересовалась Дина.
– Сказал: четвертая часть моя будет. Но я не спрашивал сколько.
– Четвертая часть зарплаты пастуха – это три тысячи рублей в месяц, – проинформировал папа.
– Сколько?! – хором удивились мама и Дина.
– Четырнадцать часов на ногах за такие деньги! Дим, может, не поздно еще отказаться? – нерешительно предложила мама.
– Ну уж нет! – Папа протянул Димке свой туристский нож. – Отказаться уже поздно. Да и не в деньгах дело. Я правильно понимаю, сын?
Сын кивнул.
– Не, я за такие деньги лучше буду на диване лежать или на речке купаться. – Динка опять открыла книжку.
– Лежи, лежи. Хорошее занятие, соответствует способностям, – буркнул братец.
Динка отвернулась к стене. Вообще-то ей было немного завидно. Димка нашел дело, будет рядом со своими любимыми лошадьми. Лешка с Князем не расстаются: то арбалет делают, стрелы свистящие строгают (Андрей научил Лешку ножом пользоваться), то по скалам карабкаются, убежище себе в пещере строят. Еще траву тетки-Алениным кроликам рвут.
Папа с мамой возятся в усадьбе да болтают с местными аборигенами с утра до вечера. А она только обед приготовит и потом придумывает, чем заняться. Друзей нет, Интернета нет. Купила толстую тетрадку, чтобы сценарий писать, – не хочется. Не может понять, что делать. Хотя и в городе занятия были бы не намного содержательней: телевизор, Сети и болтовня с подругами. Но в городе она умеет время убивать. А тут научилась его тормозить. Ну и зачем ей это? Может, лучше разогнать, да так, чтобы раз – и тебе восемнадцать? Это ведь совсем другая жизнь… Хотя с чего она взяла, что другая? Чего ради в восемнадцать пройдет чувство, что она какая-то ненужная, что что-то мимо нее проходит? Почему она не может найти смысл в том, чем занимаются другие?
