Послушав несколько секунд крики, Лешка открыл калитку деда Алтынтаса, с которым уже был хорошо знаком, и направился к крыльцу, где толпился народ. Существо в прозрачном шлеме сердито сопело. Молодая черноволосая женщина тянула его за голову, наверное думая, что инопланетянин разборный.
– Идиот! Всё, сил моих больше нет. Сейчас буду разбивать! – ругалась она.
– Да нельзя ее разбивать! Осколки глаза поранят! – шумел сидевший на крыльце дед.
Инопланетянин сам долбанул головным убором об угол стены. В стене появилась вмятина, а стеклу хоть бы что.
– Вот это качество! Вот как надо вещи делать! – обрадовался дед.
Тетка Алена трясла над стеклянной головой несчастного инопланетянина пластиковой бутылочкой.
– Сейчас святой водой сбрызнем, ему и полегчает, мученику сердешному.
– Алена, твоя святая вода уже протухла давно! – заругался дед Алтынтас, когда мученик принялся активно отплевываться.
– Сейчас нож возьму и уши подрежу! – грозилась мать.
Князь метнулся с крыльца и чуть не сбил с ног Лешу.
– Бежим! – неожиданно бросил пацан Лехе.
И Леша послушно побежал, понимая, что контакт с инопланетным разумом откладывается, но зато назрела интересная задачка по извлечению парня из вазы.
Сана за сыном не помчалась, махнула рукой и бессильно опустилась на ступеньку крыльца. Во-первых, потому что сына ей все равно не догнать, пусть он даже с вазой на голове. Во-вторых, иногда полезней перестать биться и пустить дела на самотек. Вдруг все само собой наладится. Плывут же по реке ветки и щепки без всяких весел. Река лучше знает, где их выкинуть на берег. «Идиотка, – наконец-то подумала Сана и про себя, – накинулась на ребенка…»
Мальчишки убежали не так-то уж далеко – до Лешиного дома. С такой нагрузкой на голову много не побегаешь. Залезли под навес, в старую мастерскую, хорошо замаскированную разросшейся черемухой, отдышались, прислушиваясь к возмущенным крикам деда, который переключился на Сану.
– И вот зачем ты уехала только?! Там и за ребенком некому посмотреть. Неужели не прокормили бы?! Все свихнулись на этих деньгах.
– Нет, ну не начинай уже опять! Туни-тужиле, туни-тужиле{ Ту́ни-тужиле – днем и ночью (алт).}, днем и ночью у тебя одно и то же! – лениво отмахивалась Сана. – Какие деньги? Зарплату на комбинате два месяца не дают.
– Можно попробовать стеклорезом, – осмотрев вазу, предложил Леха.
– Давай стеклорезом, – кивнул Князь. – Только башку не разрежь, а то мне в нее еще есть.
– Можно просто пару дней не есть, как Винни-Пух, голова похудеет и выскочит, – поняв, что стеклорез надо еще где-то найти, подал Леша новую идею. – Тем более я хлеба забыл купить.
