Пока мы беседовали, в кабинет вошел высокий достойный пан, которого полковник представил как своего приятеля. Фамилию я не расслышала, но выглядел он весьма элегантно. Он тоже попросил чашечку чаю. Таким образом, в милой беседе, мы провели с полчаса. Так оно с мужчинами и случается. Яцек пытался напугать меня, что в конторе у полковника меня ожидают лишь неприятности. Мол, они всегда давят. Но я на своем примере убедилась: все государственные дела нисколько не трудны и не мучительны. В их разговорах слово «собеседование» обретает некий возвышенный пафос, а я как раз имела там собеседование и теперь знаю, что оно ничем не отличается от обычной салонной беседы.
Приятель полковника вышел, уверив меня на прощание, что он был бы счастлив, если бы мы как-нибудь встретились. Милый и культурный человек.
Когда мы снова остались одни, полковник сказал:
– Ах, я совершенно позабыл, что собирался попросить вас посмотреть на эти фотографии. Тут у меня множество фотоснимков моих старых и нынешних сотрудников…
– Как это? Значит, дело не в шпионах? – воскликнула я удивленно.
– Вовсе нет, – засмеялся полковник. – Сперва-то мы полагали, что это и правда шпионское дело, но пришли к мысли: поскольку документы в действительности касались определенных личных интересов… понимаете?.. Проблемы продвижения по службе, присвоения званий…
– Конечно, понимаю, – кивнула я.
– А значит, шпионам совершенно неинтересно. Скорее, мы имеем дело с чьим-то слишком далеко зашедшим любопытством. Вероятно, кто-то из людей, чьи надежды не оправдались, устроил фокус и переоделся в офицерский мундир с целью изобразить поручика Сохновского. Однако дело из-за этого не стало менее досадным и важным. Вы ведь понимаете: на подобные фокусы я не могу закрыть глаза и должен бы выследить виновного. За совершённое он получит порядочную взбучку, а может, и несколько недель карцера.
Меня это сразу же успокоило. И по причине такой-то ерунды Яцек делает свои далеко идущие выводы.
Я сказала полковнику:
– Вообразите же, мой супруг так близко к сердцу принял все дело и так его раздул, что хотел даже по этой причине подать в отставку. Конечно же, я была бы вам благодарна, если бы вы не стали упоминать при нем, что я говорила об этом.
Полковник, казалось, сделался серьезен, но всего лишь на миг, и тотчас улыбнулся.
– Боже сохрани. Будь это даже самое серьезное дело, вина пана Реновицкого не такова, что могла бы вызвать отставку. Вы можете сказать мужу, что я встречался с его руководством и оно того же мнения.
