Он слегка наклонился ко мне и с улыбкой в глазах посмотрел на меня довольно странным образом. Я призвала себя к порядку и направила разговор в безопасное русло.
– Педагогических способностей у меня нет. И уверяю вас, что отбираю у пана время вовсе не для этого. Я пришла, чтобы взять письма моей подруги.
– Ах, верно. Письма.
Он неторопливо поднялся и вышел в соседнюю комнату. Но вернулся не с письмами, а с бутылкой и двумя большими бокалами.
– Относительно писем, – начал он, – дело несколько усложнилось. Не желаете ли выпить чашку кофе?..
И, не ожидая моего ответа, нажал на звонок.
– Благодарю, но я спешу.
– Я принимал это во внимание, а потому кофе уже готов. Итак, вы знаете, что я честно хотел отдать вам те письма. Увы, открылись обстоятельства, которые перечеркнули мои планы. Вы говорите по-французски?
Я сразу поняла, почему он об этом спрашивает. Где-то в глубине отворилась дверь, и через миг вошла горничная с подносом. Я была удивлена ее видом. Это решительно неприлично, чтобы холостой мужчина держал у себя такую горничную. Она, конечно, не обладала классической красотой (девушки этого типа вообще очень быстро дурнеют), но сейчас выглядела неимоверно привлекательно. Невысокая брюнетка со вздернутым носиком и кожей красивого оттенка. Вела себя как врожденная и уверенная в себе кокотка, хотя не могло ей быть и двадцати лет. Что хуже, каждое движение ее казалось совершенно естественным. Должен существовать какой-нибудь закон, запрещающий холостым мужчинам пользоваться женскими услугами, а особенно – служанок, которым меньше сорока, а то и пятидесяти лет. Нужно бы поговорить об этом с отцом и сенатором Дарновским. Более всего сделать тут мог бы Станислав, но он такой идеалист, что не увидел бы в подобном факте ничего противоестественного.
А эта маленькая обезьянка была так самоуверенна, что даже улыбалась, видимо полагая меня неопасной. Господин Тоннор, казалось, совершенно не обращал на нее внимания и продолжал по-французски:
– Чрезвычайно советую вам этот напиток. Это по-настоящему старый и дорогой коньяк, какой сегодня непросто достать не только в Варшаве, но и в самом Париже. Я получил его случайно от одного моего знакомого. Но возвращаясь к вопросу писем вашей подруги: случилось нечто непредвиденное. Дело в том, что нынче утром она сама решила меня проведать и захотела, чтобы я отдал ей те послания. Вы себе даже представить не можете, с каким сожалением пришлось мне согласиться с ее просьбой. Естественно, не по причине писем, – добавил он со значением.
