Для ее реализации все уже было готово. На носах-таранах уже стояли драконы, а на бортах соорудили сходни для коней. На флагманской ладье уже закрепили череп Локи! Паруса натянули на мачты. Кормчие ждали команды. Посадники собрали ополчение. Воеводы раздали обмундирование. Варяги обучили рекрутов битве на копьях, мечах, рогатинах, топорах, показали, как смыкаются щиты и что бывает, когда неприятель разрывает строй. В кузнях стучали день и ночь, выковывая славный на весь мир русский булат…
Волнение пьянило Олега больше хмеля. Он почти не спал эти дни. Ведь лазутчики доложили, что василевс Лев Философ увел войско и флот – непобедимую армаду Византии – из Царьграда для защиты своих островов от агарян. Удобнее случая для нападения и осады не представится. Настала пора выйти из «матери городов Руських» и исполнить мечту, дойдя «из варяг в греки»: покорить Царьград, сбросив с его стен византийские штандарты…
Не все отреагировали на рождение наследника династии с радостью…
Волхв Деница был недоволен, что Ольга прислушивается к проповеднику из Константинополя и внимает его учению, а князь Олег потворствует ее увлечению «слабым Богом», дозволив построить в столице часовню, где все время горели свечи и где собиралось все больше простолюдинов.
Еще Денице не нравилось, что князь-регент так пренебрежительно относится к своей единоличной власти, ослабляя свою опеку над Игорем. Игорь с каждым годом обретал все больше самостоятельности, а теперь, с женитьбой на царевне и рождением сына, он мог пренебречь дядей и узурпировать власть. А это грозило волхву изгнанием или казнью. О том, что княжич и его гриди-телохранители воспринимают волхва лишь за шута, Денице было неведомо.
Воевода Свенельд почувствовал в этом радостном для дома Рюрика событии усиление Игоря, на которого затаил обиду со времен неудавшегося посольства в Хазарию. С тех самых пор Свенельд не провел ни дня без мысли вернуться в Итиль и вызволить своих дружинников из хазарского плена.
Византийский поход его больше не интересовал, а мечты Вещего Олега, смыслом жизни которого стало строительство нового государства, сопоставимого по мощи с Византией, вовсе не трогали приверженца тактики быстрых набегов и грабежей. Стремительное обогащение за счет славян никак не увязывалось с их вербовкой в войско.
Однако же, предполагая, что Олег не особенно хочет идти в поход на мусульман через земли кагана и что, скорее всего, придется идти туда в одиночку, Свенельд и сам, скрипя зубами, набирал в свою дружину кривичей, полян и тиверцев, этих безмозглых земледельцев, оторвать которых от сохи возможно было лишь под страхом смерти. Они были настолько привязаны к своим пастбищам и полям, что соблазнить их грабежом в далеких землях мог только опытный жрец.
