Молитва подготавливает нас к нисхождению на нас благодати. Благодать, нисходя на человека, совершенно преобразует его. Он забывает о том, что такое уныние, тоска, страх, неуверенность. Он становится открытым, мягким, любящим и словно источает свет, отчего к нему неизменно тянутся многие и многие люди.
Мы уже говорили о том, что истинная молитва всегда искренняя, она идет от сердца, от души. Но нельзя забывать и о том, что молитва – дело очень личное, интимное, поэтому произносится она очень тихо, тихим ровным голосом, или даже шепотом, а то и про себя. Ни в коем случае нельзя в молитве распалять себя, воображая какие-то райские или небесные картины, вызывая перед внутренним взором какие-то образы, доходящие до галлюцинаций. Ни в коем случае нельзя специально, как говорят, «накручивать» себя, пытаясь выжать из себя как можно больше чувств. Такие «чувства» будут уже вовсе не чувствами, а элементарной истерикой. Настоящее чувство, когда душа чиста, а сердце искренне обращено к Богу, рождается само – и чувство это тоже чистое, светлое. Горячечная, с надрывом, с самораспалением молитва – это молитва неистинная, фальшивая, это молитва напоказ, и она не только не полезна, но очень вредна.
Этой ошибки нужно избежать! Помните, если вы искренне, с верой обращаетесь к Богу – Господь подскажет вам и нужную интонацию молитвы. Прислушивайтесь к своему внутреннему голосу и не дайте обольстить себя бесам самоисступления.
В одной из книг я уже рассказывала, как мне по роду своей журналистской работы пришлось однажды побывать на собрании небезызвестного Белого Братства. Помню, как на сцену вышел молодой человек лет двадцати – двадцати пяти и, полузакрыв глаза, начал рассказывать, как хорошо в раю, какие текут там реки молочные, как сладостно поют птицы… И весь зал закричал: «Видим, веруем!» И стали неистово молиться, явно специально распаляя себя, падая на колени, воздевая руки к небу, стукаясь головой об пол… Молодой человек на сцене продолжал свою речь, снова и снова ввергая присутствующих в истеричный и болезненный «молитвенный экстаз». Зрелище было не из самых приятных! Под конец глаза у всех присутствующих лихорадочно блестели фанатичным безумным блеском, и находиться рядом с ними стало, честно говоря, даже страшновато. Уходя, я услышала обрывок разговора двух подростков, один говорил другому: «Ты все еще не видел крест на небе? Значит, ты плохо молился Марии Дэви. Я вот видел, и братья из Вологды видели…»
