Во-вторых, предстояло взяться за решение сразу нескольких задач — исторической, литературоведческой, биографической, публицистической и чисто литературной. И здесь я столкнулся с острой своей недостаточностью — интеллектуальной, методологической, информационной.
Был и чисто психологический барьер: не хотелось жить жизнью другого человека, жить прошлым. Но, начав, понял: пишу не только о прошлом — о настоящем. Не только о другом — о себе. И еще пришло четкое понимание собственного долга перед временем и пространством.
Погибший совсем не старым человеком, Фадеев успел прожить-пробежать несколько эпох: революция и Гражданская, двадцатые, тридцатые, война, начало «оттепели»… Копни — и погрузишься в живую (даже удивительно, насколько живую) плоть истории. Лицо обжигает жаром невероятных судеб, драматических невыдуманных сюжетов, страстей, которые вовсе не остыли, не стали далекими и чужими.
Фадеев выводит на целый ряд интереснейших тем; исторических, географических, культурологических, психологических пластов. Через Фадеева подключаешься к Эпохе, Литературе, Истории. Он стал для меня фигурой, помогающей осмыслить пространство (не только дальневосточное) и время (не только советское).
Первая часть книги называется «Булыга из Сандагоу» — я хотел назвать так всю книгу, но по правилам «ЖЗЛ» на обложке должна стоять фамилия героя. Булыга — партизанская кличка юного Фадеева. Сандагоу — старое название одного из сел Улахинской долины в нынешнем Чугуевском районе Приморья. В Чугуевке в 1910-х жили мать и отчим писателя, к ним ученик коммерческого училища Саша Фадеев приезжал из Владивостока на летние каникулы. Именно Чугуевка, которую писатель называл родным для себя селом, выведена в его дебютном «Разливе» под именем Сандагоу. Само же Сандагоу, расположенное чуть выше по реке, в 1972 году переименовали в Булыга-Фадеево.
В моем представлении «Сандагоу» — фадеевское Приморье, сочетающее в себе черты реального и художественного пространств. Фадеев сроднился с этими местами и фамилией своей, и судьбой. Юноша из Улахинской долины жил в нем до самого конца. Возможно, это именно он, Булыга, потянул за спусковой крючок револьвера воскресным майским днем 1956-го…
Страшно такое говорить, но в каком-то смысле этот выстрел помог писателю Фадееву и его книгам. Он не дает напрочь забыть о Фадееве даже тем, кому он не близок ни как человек, ни как литератор.
Пришло время посмотреть на тексты и жизнь Александра Фадеева трезво. Не с ортодоксально-советской позиции, но и не с ограниченно-антисоветской.
