Когда-то и сам дед Степан ездил на трассу на своем старом велосипеде – возил туда пойманную в озере крупную рыбу. Это было еще в колхозные времена. Тогда дед еще не был таким древним и рыбачил с лодки на озере, а не в замуте и вытаскивал удочкой не окуней, а язей, а то и жирных форелей. Потом он отдал свою лодку Ивану, а как родились и подросли Колька с Сашкой, она перешла к ним. Вовка у Кораблёвых, может быть, потому и был такой злой, что никогда этой лодкой не владел и не любил проводить время на озере. Даже на турбазовскую дискотеку ездил вокруг озера на мотоцикле.
Подойдя к большому, в шесть окон, дому Кораблёвых, дед Степан остановился у ворот и долго думал: постучаться в них или войти без предупреждения? Долго думал и решил все же постучаться. Скоро калитка приоткрылась, и из нее вышла к отцу тетя Женя. Она только что подоила корову и шла со двора в дом с полным подойником молока, который ей пришлось оставить на крыльце. Это дед Степан понял, увидев дочь одетой в черный ситцевый халат, каких накупили однажды себе для дойки своих коров и кормления поросят все архаровские хозяйки. И руки у тети Жени все еще оставались красными от напряжения, а кое-где между пальцами белели молочные капельки.
– Чего это ты? – удивленно спросила она, увидев отца.
– А того, что я не к тебе, – хмуро ответил дед Степан, пристально глядя на нее. – Мне Иван нужен.
– Нет его, – ответила, облегченно вздохнув, тетя Женя и стала вытирать руки подолом халата. – С работы еще не приехал. Говори – я ему передам…
Дед Степан долго смотрел на нее, то опуская, то поднимая голову, и не понятно было, прощение или обида таились в его взгляде.
– Ладно, дочка, – сказал он наконец. – Появится Иван-то – пусть срочно ко мне придет.
– Случилось что? – обеспокоилась тетя Женя.
– Пока нет… – вздохнул дед Степан. – Но может случиться.
– Колька с Сашкой? – догадалась она.
Однако дед Степан ничего говорить ей не стал.
Еще раз внимательно посмотрев в глаза тете Жене, он громко вздохнул и повторил:
– Срочно пусть…
– Может, зайдешь к нам, пап? – робко предложила тетя Женя.
– Пушкин пусть к вам заходит! – пробурчал старик и решительным шагом пошел прочь от кораблёвских ворот.
– Ну и иди! Иди! – услышал он слова дочери за своей спиной. – Не зря тебя Вием-то прозвали! С людьми живешь, а все не как человек…
Он как будто не услышал ее слов, только пальцы его так крепко вцепились в пакет с рыбой, что прорвали его, и один окунек выпал на дорогу. Тут же к этому окуньку подбежал жирный кораблёвский кот и, схватив его зубами, запрыгнул на забор.
