При этом (хоть и обещала мужу, что когда мы уедем от моих родителей, все будет по-другому) я оставалась все такой же зависимой от мамы. Она требовала от меня ежедневного общения, а у меня не было сил ей отказать. Каждый день (правда, каждый божий день!) я разговаривала с ней по скайпу как минимум по полтора часа. Иногда мы могли пообщаться с утра, а вечером мама ещё что-то вспоминала, писала мне, я перезванивала – и мы болтали ещё час, а то и два. Теперь меня поражает, о чем можно разговаривать по два-три часа каждый день. Основные новости исчерпываются через пять-десять минут, все остальное является обсуждением одного и того же, перемыванием косточек всем знакомым и друзьям, подробным анализом только что рассказанных мелочей нашей жизни. Я внушала себе, что мама о нас беспокоится, пытается помочь советом, не понимая, что на самом деле это был тотальный контроль.
Каждый день, заканчивая разговор, мы договаривались, во сколько созвонимся назавтра. Если я предлагала другое время, чем мама, мне надо было это как-то обосновать. Сказать, например, что Андрей позже уйдёт на работу («Да? А почему? У него там все нормально?»), мне нужно пойти в прачечную («А что так часто? Я стираю раз в три дня»), съездить за покупками («А это не подождёт? Почему ты не можешь это сделать, когда мы закончим разговаривать?») или же я обещала подруге, что мы вместе сходим на выставку («Ну, понятно, она для тебя важнее, чем я...»). Если же я опаздывала хоть на десять минут, меня ждал допрос, обида, претензии и раздражение.
Я не понимала, что происходит. Думала, что мама просто по мне скучает, что это нормально, ей нужно время осознать, что я вышла замуж и начала свою жизнь. Была уверена, что потом когда-то как-то это все само собой рассосётся. Тем более что пока времени хватало, забот у меня особо никаких не было. Эти бесконечные разговоры не казались мне странными, они даже убеждали меня в том, что я совсем другая, не такая, как она – я ведь рассказывала маме, что готовила, что пекла, как часто делаю уборку, а ей в этом плане похвастаться было нечем. И тешила своё самолюбие тем, что я отличная жена и примерная домохозяйка, что полностью противоречит стилю жизни моей матери. Но при этом не замечала: абсолютно так же, как и она, считаю, что муж обязан мне по гроб жизни за мой непосильный труд, я самая лучшая в мире, проявляю чудеса самообладания, чтобы поддерживать такую чистоту в доме и вкусно готовить, и, в свою очередь, не должна ему ничего за то, что он работает – это ведь обычная мужская обязанность.
