Бабушка. Ну зачем ты так? Зачем ты их бьёшь? Они ведь не все не хотели заниматься!
Мать. Не все? А кто не хотел?
Бабушка. Катя не хотела...
Мать в ярости отпускает Аню, хватает за руку Катю.
Мать. Ах вот так, да? Значит, из-за тебя влетело твоим брату и сестре, а ты стояла и молчала? Что же ты за трус, а?! Как тебе не стыдно?!
Каждое слово она сопровождает ударом ремня. Катя пытается вырваться, кричит и плачет, но мать не сдаётся, а только повышает тон и впадает в ещё большую ярость. Крики, крики, крики...
Муж был в ужасе:
– То есть бабушка видела все это, но никак не отреагировала? Стояла и молча смотрела?
– Почему молча? Она вроде пыталась нас защитить...
– Сомнительная защита, она ведь, по сути, подставила Катю!
– Да, тоже правда. Я не помню бабушкино лицо, не помню даже, чем все дело кончилось. Знаю только, что она точно при этом присутствовала и все видела. Может быть, она потом поговорила с мамой, хотя мне почему-то кажется, что вряд ли.
Андрей какое-то время молча гладил меня по голове. Мне было приятно его сочувствие, и хотя прошло уже очень много времени, мне было очень нужно, чтобы кто-то меня пожалел и приласкал.
– Слушай, а когда это закончилось? – вдруг спросил он.
– Что именно? – переспросила я.
– Ну, вы выросли, стали самостоятельными. Вас ведь когда-то перестали избивать?
– Избивать – да, перестали. Когда мы стали настолько большими, что могли бы себя защитить. Но моральная власть матери над нами не закончилась никогда.
Кухня, мать стоит у плиты, что-то жарит на сковородке. Аня рядом чистит картошку, кидает очистки в миску. Мать критично на неё посматривает, на её лице ярко выражено негодование. Аня явно нервничает.
Мать. Мне что, до завтра ждать, когда ты почистишь? Я тебя помочь просила, а это – не помощь! Картошку надо уже варить, а то не успеем к обеду.
Аня начинает ещё больше нервничать, у неё на глазах выступают слезы, но девочка их сдерживает. Она торопится, очистки получаются мелкие и толстые, у девочки все время соскальзывает нож.
Мать. Ну что ты делаешь?! Куда такие толстые очистки?! Тебя никто такую расточительную замуж не возьмёт!
Аня начинает плакать.
Мать. Что ты плачешь? Что, умер кто-то?
Аня. Нет.
Мать. Уйди отсюда, я сама справлюсь.
Аня. Может, я всё-таки помогу?
Мать. Помогла уже, криворукая! Уйди, я сказала.
Аня уходит, утирая слезы. Через три минуты раздаётся крик матери.
Мать. Иди сюда!
Через полминуты прибегает взбудораженная Аня, на ходу застёгивает штаны.
