"В 1928 году вопрос о высшей школе встал перед нами как одна из крупнейших политических задач. Это стало ясно после разоблачения шахтинских вредителей из лагеря буржуазных спецов… Тогда… состав учащихся в вузах значительно обновился, в первую очередь, за счет детей рабочего класса" (36).
ГПУ вело постоянный контроль за полутора миллионами руководителей и специалистов государственных учреждений. Почти 138 тысяч из них были уволены и 23 тысячи арестованы и обвинены в преступлениях как "враги народа" (37). Освободившиеся должности тут же замещали выдвиженцы. Прием на рабфаки подскочил в несколько раз. В 1928–1932 годах более 140 тысяч выдвиженцев срочно получили дипломы об окончании краткосрочных рабфаков и были назначены на командные должности. Сталинское выражение, что "незаменимых нет", приобрело силу закона. В целом за годы первого пятилетнего плана более 1 млн. выходцев из "пролетарских классов" составили костяк "красной интеллигенции". Для них трудности, очевидные образованным и знающим специалистам, часто просто не существовали. На одном "революционном дыхании" они были готовы рапортовать "дорогому товарищу Сталину и родной большевистской партии" о готовности взять штурмом небывало высокие преграды (реальную высоту которых они нередко не могли даже себе представить) и опрокинуть заслоны, кажущиеся непреодолимыми заскорузлым "буржуазным специалистам". В массе "красные спецы" не стали грамотными руководителями. Ведь им надо было для этого расширять кругозор, "вгрызаться" в знания, учить языки, обогащать свой интеллектуальный багаж. К сожалению, это удалось сделать лишь крайне небольшому числу "красных" спецов.
Именно в эти годы нувориши в среде начальников выработали особый язык оскорблений и запугивания "бывших". Они глумились над теми, кто призывал трезво взвешивать все доступные возможности и оценивать будущие просчеты. Обзывая оппонентов "вредителями", "агентами мировой буржуазии", "красные спецы" наращивали политический капитал в глазах партийного начальства и поднимались по административной лестнице. Сталину импонировал такой подход, он даже вывел особый закон "усиления классовой борьбы по мере продвижения вперед к строительству социализма" (38). Этим он подстегивал рост истерии в обществе, и она не стихала с годами.
Глава 3. Ранние квазифилософские статьи Сталина
"…догматическое мышление, бесконтрольное желание навязывать регулярности, явное увлечение ритуалами и повторениями сами по себе характерны как раз для дикарей и детей. Возрастание же опыта и зрелости скорее создает позицию осторожности и критики, чем догматизма".
