— Интересная лекция.
— Кому же могло прийти в голову убить такую женщину? — спросила Синтия. — Я хочу сказать, она была такая живая, такая уверенная в себе…
Вот как раз поэтому кому-то и захотелось ее убить, подумалось мне. Мы помолчали, отдавая дань уважения памяти покойной, словно бы дух Энн Кэмпбелл все еще витал в комнате. Признаться, я находится под большим впечатлением от нее. Она была из тех женщин, которые непременно привлекают к себе внимание и долго не забываются. И дело здесь не только во внешности, но и в манере держаться и влиять на окружающих. Она обладала также хорошо поставленным повелительным голосом, глубоким и четким, но одновременно женственным и сексуальным. Речь ее была приправлена типично армейским жаргоном, свойственным военнослужащим американских баз, разбросанных по всему свету, с характерными для южан нотками и манерой произносить некоторые слова. Короче говоря, это была женщина, способная вызвать уважение и внимание мужчин или ввергнуть их в экстаз.
Синтия, похоже, тоже находилась под сильным впечатлением от нее, но я подозреваю, что многие женщины могут посчитать ее опасной, особенно если Энн Кэмпбелл имела какие-то контакты с их мужьями или приятелями. Отношение же самой Энн Кэмпбелл к другим женщинам оставалось пока, увы, загадкой.
— Давай закругляться, — прервал я затянувшуюся паузу.
Мы продолжили осмотр кабинета. Наше внимание привлек теперь альбом фотографий, обнаруженный на книжной полке. Фотографии были чисто семейные: генерал Кэмпбелл с супругой, юноша, возможно, их сын, снимки на память об Уэст-Пойнте, о каком-то пикнике, рождественские снимки и так далее. У меня возникло чувство, что их подбирала для дочери миссис Кэмпбелл: это было документальное свидетельство царящего в семействе Кэмпбелл счастья, благополучия, общественного признания и успеха. Ну вылитое Святое семейство — Бог Отец, Бог Сын, Бог Святой Дух и Дева Мария.
— Показуха, — сказал я. — Но кое-что она нам говорит, не так ли?
— Что именно? — спросила Синтия.
— Похоже, все они терпеть не могут друг друга.
— Ты циник, — изрекла она. — Просто завидуешь им, потому что у самого у тебя нет такой семьи.
— Скоро мы узнаем, что́ прячется за их приторными улыбочками, — заявил я и захлопнул альбом.
В этот момент Синтия, словно бы опомнившись, озабоченно воскликнула:
— Пол, а ведь нам надо допросить генерала Кэмпбелла и миссис Кэмпбелл!
— Убийство — штука малоприятная, — ответил я. — А когда это убийство плюс изнасилование, да еще и умышленное, а папаша жертвы — национальный герой, тогда идиотам, которые ввязываются в расследование, следует прежде подумать, чем все это для них закончится. Понятно?
