— Что, Грейс?
— У него встал…
— Ага, понятно. — Грейс Диксон, семейная добропорядочная дама средних лет, работающая техническим экспертом в отделе расследований финансовых преступлений, явно столкнулась с подобным впервые и была по-настоящему шокирована. Впрочем, как знать. Я попросил ее продолжать.
— О’кей. Так на чем я остановилась?
— На его эрекции, — подсказал я.
— Да… Далее следует: «И тогда я погладила его член пальцами, и он наконец осмелел окончательно и снял с меня бюстгальтер, а я сбросила блузу и осталась в одних трусиках. Мы продолжали танцевать, Сэм пришел в экстаз и едва ли не терял сознание от страха, но я взяла его за руку и повела в подвал. Вместе с выпивкой на все соблазнение у меня ушло менее двадцати минут. В потайной комнате я сняла трусики…»
— В чем дело, Грейс?
— Боже мой, это все правда или выдумка?
— Для Сэма Дэвиса все началось с приключения, а закончилось фантастикой, — произнес я.
— Она всех мужчин затаскивала в это подвальное помещение. У нее там была потайная комната, полная всяческих приспособлений для секса…
— Неужели? Любопытно, что там дальше.
— Так, одну минуточку. Читаю по монитору: «Я включила музыку, встала на колени и расстегнула у него молнию. Парень словно бы окаменел, и я даже испугалась, что он кончит, едва я прикоснусь к нему. Я сказала, что он может делать со мной все, что ему угодно, но он так разгорячился, что уже ничего не соображал, а только пытался стянуть с себя штаны. Но я велела ему оставаться в них и вести себя со мной, как с рабыней, помыкать мной и наказывать меня, бить ремнем, но для него такое было внове, так что мне трудно было от него добиться того, чего мне хотелось. В конце концов он без затей нагнул меня над кроватью, спустил штаны и взял меня сзади, что заняло у него около двух секунд». Пол, кто это так тяжело дышит в трубку?
— Это Синтия, — ответил я. — Все?
— Нет, дальше она записала: «Я стянула с него одежду, и мы вместе вымылись под душем. Он норовил уйти и все извинялся, что у него так все быстро получилось. Я положила его голым на кровать, надела на него дурацкую поросячью маску и сделала два снимка „поляроидом“. Один из них я отдала ему, мы посмеялись, и он не отважился попросить второй снимок, хотя и нервничал из-за всего случившегося. Я сказала, что хочу с ним снова встретиться, и пообещала сохранить все в тайне. Он оделся, и я проводила его до дверей, оставаясь голой. У него был насмерть перепуганный вид, словно он боялся, что его заметят, когда он будет выходить из моего дома. Ясно было, что с трясущимися поджилками он прямо домой не пойдет. Он сказал, что встречаться со мной не хочет, и попросил отдать ему и вторую фотографию, я расплакалась, как обычно, он стал успокаивать меня, и я измазала губной помадой ему всю рожу, так что потом пришлось вытирать. Он ушел, и я наблюдала за ним из окна. Он то и дело оглядывался, пока едва ли не бегом побежал к машине. В следующий раз попрошу его купить мне ящик вина — поглядим, как быстро он добежит с ним в руках по дорожке до крыльца».
