Обещание, данное евреям в Декларации Бальфура после Первой мировой войны, мало-помалу свелось на нет британской «политикой умиротворения». Такую политику резко критиковал Черчилль до того, как он стал премьер-министром. Палестина — это звено в жизненно важных для Британской империи коммуникациях между Ближним Востоком и Индией. Евреи, по логике вещей являющиеся надежным союзником англичан, были принесены в жертву арабам. Зато численность и политический вес последних позволяли им даже свой нейтралитет продавать по наивысшей цене; к тому же англичанам то и дело приходилось оглядываться на мусульманскую часть населения Индии. В итоге еврейская иммиграция в Палестину была полностью запрещена именно в тот самый момент, когда многим сотням тысяч евреев грозило уничтожение от рук гитлеровцев, оккупировавших Венгрию и Румынию.
Мы предлагаем каждому непредвзято мыслящему американцу взглянуть на фотографии из отчета о мученичестве польских евреев во время нацистской оккупации. Они опубликованы «Американской федерацией польских евреев» («Черная книга польского еврейства»). Мы также призываем прочитать отчет американского свидетеля нееврейского происхождения. Его автор — Уолтер Клей Лаудермилк, специалист по сельскому хозяйству. Он путешествовал по Ближнему Востоку и изучал учет земель в этом регионе:
«Во время моего пребывания в Палестине в 1939 году я наблюдал трагический „побочный продукт“ немецкого вторжения в Чехословакию. В Палестине и Сирии нам рассказывали о ветхих грузовых судах, набитых беженцами из попавшей под пяту нацистов Центральной Европы… Несчастным пассажирам нигде не разрешали ступить на сушу из-за отсутствия формальных виз. Мы видели эти утлые суденышки, покачивавшиеся на волнах под немыслимо палившим летним солнцем. Их трюмы были забиты беженцами, находившимися в непередаваемо бесчеловечных условиях. Американские законы, регулирующие перевозку скота на бойни, не допускают того, что была вынуждена претерпевать в этих древних посудинах интеллигенция Центральной Европы. Отвратительные невольничьи транспорты минувшего века были и то лучше, ибо рабы имели свою рабскую цену и набитые ими корабли без задержки шли к месту назначения. Еврейским же беженцам было так и суждено дрейфовать по буквально кипевшему от зноя морю вдали от постороннего глаза в отчаянной надежде, что капитан, быть может, рискнет нелегально высадить их на берег Палестины. Во время нашего пребывания в Бейруте какое-то обветшалое грузовое судно, набитое 650 беженцами… было разгружено на несколько дней на карантинной станции. На корабле было такое обилие крыс, что пришлось высадить пассажиров, чтобы справиться с этими тварями. Мы выяснили, что люди плавали вот уже примерно одиннадцать недель в тесных деревянных отсеках, на которые были поделены четыре грузовых трюма. Теснота, чудовищные по своей антисанитарии условия и лишения, выпавшие на долю этих людей, не могли не породить в нас самое высокое восхищение их мужеством и силой духа. Мы с удивлением обнаружили, что эти бывшие граждане Чехословакии обладали очень высоким уровнем европейской культуры… Сорок два из них были юристами, сорок — инженерами, двадцать шесть — врачами, хирургами, гинекологами; кроме того, среди них можно было обнаружить профессиональных писателей и одаренных музыкантов, фармацевтов и медицинских сестер… Без документов, без подданства, эти способные приносить пользу и в высшей степени образованные люди являли собой одно из самых трагических зрелищ нашей эпохи. Ни один посол, ни один консул не выступил, чтобы добиться для них прав и привилегий, которыми пользуются самые последние граждане самой крошечной страны». [У. К. Лаудермилк. Палестина — Земля Обетованная. 1944.]
