Я есть истинная Жизнь. Я не нечто живое, я — сама Жизненность. Предсуществующее невообразимо, и поэтому Ты — невообразимое. Ты не можешь подумать до того, как ты подумал. Что бы ни было сказано или не сказано, оно всегда идёт после. Таким образом, я не могу предшествовать себе мысленно. Я всегда прежде идеи. Мышление — это отражение, но оно не предшествует отражению.
Если я говорю: «я, Абсолют», то это слишком поздно, поскольку уже произошло различение. И я не могу так говорить.
Говоришь ты это или нет, думаешь ты так или нет, знаешь ты это или нет, это не важно. В любом случае ты Этим являешься. Это свобода, или покой. Свобода от всякой необходимости знать или не знать Себя.
Является ли радость природой Природы, является ли она счастьем, но счастьем без объекта, не привязанным ни к чему внешнему?
Природой без кого-то, кто радостен. Без обстоятельств радости. Именно поэтому это называется тишиной. Личное счастье зависит от относительной гармонии. Ты называешь отсутствие страданий состоянием счастья или удовлетворения. Но насколько же счастье сильнее, или реальнее, без того, кто может быть счастлив или несчастлив! Отсутствие страдающего — это тишина, которой Ты являешься, никогда не зависящая от кого бы то ни было страдающего или счастливого.
Разве не является иллюзорное присутствие этой личности самым корнем страдания?
Коренная мысль страдающего — влюблённость в самого себя. Этот роман и есть страдание.
Это то, что случается вскоре после рождения?
Даже до рождения. Это влюблённость в первый свет, первую же идею существования.
Эта влюблённость начинает ограничивать то, что было безграничным.
Нет, она создаёт двойственность. В самом первом свете, в который Ты влюбляешься, уже присутствуют два «я»: тончайшее «я» и «я сам». С первой идеей существования возникают двое. Это то, что Будда называл происшествием. Первое воображение.
Я думаю, это то, что имел в виду Иисус, когда он говорил об открытии начала.
Да, начала и конца. Потому что начало — это конец иллюзии. Если ты видишь начало как первую идею, то ты видишь, что эта первая идея — уже фантом, не могущий быть Тем, что ты есть. И в этом ты покоишься. Поскольку Ты не можешь знать больше, чем свет.
Французский писатель Селин не был гностиком, однако он понимал, что то, что должно последовать за рождением, — полная катастрофа. Он шутливо говорил, что самая первая ошибка — родиться.
Это то же, что говорю я: эта идея безумна, и с этой безумной идеи души и духа начинается психиатрическая больница.
