— Квентин Тарантино кинорежиссер такой, — объяснил я этому простому американцу. — «Унесенные ветром» смотрел?
— Ну…
— Ну так вот: это не его фильм. Он снимал «Криминальное чтиво».
— Все! Приехали! — сказал через час водитель. — Вон видишь двухэтажный дом. Там Тарантины живут.
— Нет! — возразил ему напарник. — В этом живет Брюс Уиллис со своей бабой. А Тарантинин дом следующий. Вон — где пальмы видишь во дворе — туда и дуй! — и он указал своим кривым, словно сучок, пальцем на громадный особняк с колоннами.
Судя по размерам жилища, дела у Квентина шли отлично. Сквозь заросли дрока видно широкое подворье с открытым бассейном и вертолетной площадкой. Огромный дом в три этажа с колоннами. В доме том, поди, одних сортиров штук десять, а то ведь случись чего-то несвежего съесть, можешь и не успеть добежать из одного края в другой. Нам всем знакома такая ситуация. Я вытащил свой сценарий на изготовку, чтобы сразу, в сенях, ошарашить моего гениального друга, и подошел к металлической двери. На двери той написано: «Нажми кнопку и жди».
— Кто там? — спросил меня низкий мужской бас из ящика. (Тарантино? Сам? Собственной персоной? — промелькнула по мозгам шальная мысль. Никогда ранее не слыхал его голоса. И сердце радостно забилось утренней пичужкой в уставшей груди.)
— Я — Саша Мешков из России, — гаркнул я охрипшим от волнения голосом прямо в коробку. — Я для вас сценарий фантастического боевика написал. Вот он у меня с собой! В руках!
— Не кричи! Какой еще там, на хер, сценарий! — взволнованно спросил мужик на том конце.
— Погоди, — сказал я. — Тарантино Квентин, режиссер, тут не живет?
— Какой еще, на хер, Тарантино? Никогда он тут не жил! Тут всегда мистер Джефф Аарон Шнифт жил, живет и будет жить!
И тут я вдруг все понял. Эти американские парни в маршрутке прикололись надо мной. И что-то меня такая досада на них взяла, что я тут же мысленно обругал их скверными словами. Но уже через пять минут досада прошла, а пришла жалость к этим, в сущности, неплохим парням, обделенным даром писать сценарии.
И я пошел искать Тарантино эх вдоль да по Лос-Анджелесу. Пешком пошел. Стремительно сгущались американские сумерки. Прямо на улицах, тут и сям, бродяги спят кругом. Их никто не трогает, и они никого не трогают. Они являются частью пестрого городского пейзажа. У некоторых бродяг есть такие тележки, позаимствованные в магазинах, в которые они собирают всякую утварь из мусорных контейнеров. Одна такая девушка лежит возле своей телеги, словно в спальне на тахте, ногу за ногу куртуазно закинула, словно у себя на диване, курит и в небо смотрит. Нормальная такая крошка. Только страшная очень. И одета не изысканно. Давно у стилиста уже не была. К тому же — у нее полна телега всякого барахла. Но я тоже не нищий! У меня в рюкзаке — бутылка коньяка и полная армейская фляга вискаря из дьюти-фри. Для представительского расхода и для внутренних проблем. А тут чую — бартер возможен!
