Вечером нас ждет сушими и жареный тунец. Кстати, Кармен до того, как попала на корабль, работала на разделке рыбы, на фабрике консервов, и никогда не готовила еду. Это было первое путешествие в качестве кока. Мы ощутили это на себе в первый же день. Она так мощно, по-фабричному, сдобрила рыбу уксусом и приправами, что вся команда ходила после ужина с перекошенными лицами, как разгневанные Франкенштейны, проветривая растворенные рты.
— Она не очень хороший повар, — смущенно оправдывался ее жених, механик Джеймс. — Раньше она никогда не готовила, но я ей буду помогать. Она хорошая…
Я подумал: лишь бы механик оказался настоящим, а уж кока мы как-нибудь потерпим. Меню наше не так разнообразно и гламурно, как в «Макдоналдсе», но зато все натуральное, чистое, полезное: рис, макароны, рыба, яйки, консервы, печенья. От такой благодати я начал лосниться, как вороватый приказчик, быстро отросли волосы в моем носу, на ушах, ногти на ногах уже царапают палубу. Шумят величественно волны. Мерно гудит двигатель. Снизу доносится мирная ария фабричной девчонки Кармен, усердно драющей кастрюлю. Давеча я имел дерзость сказать ей, что у нее прекрасный голос. Теперь она поет чаще и громче. Голосок у нее чистый, прозрачный, такой какой-то весь золотой, почти как у Баскова.
Без приключений, без захватов и выстрелов, спокойно прошли Танзанию, Кению. Прошли экватор. Там, по старинной морской традиции, бросили бутылку с дружеским письмом внутри на английском языке. Так, мол, и так, товарищи! Мы, такие-сякие, прошли экватор на яхте. Если выловили наше письмо, сообщите по адресу. Представляю разочарованные рожи сомалийских пиратов, когда они выловят эту бутылку. Думаю, не ответят они на наше письмо.
Все было прекрасно, если не считать, что дизельный двигатель снова капризно заглох. Джеймс снова окунулся в свою родную мазутную стихию, в машинное отделение. Судно встало в дрейф. Капитан Стефан неожиданно с палубы нырнул в океан.
— Я запрещаю купаться! — успел крикнуть вслед пяткам юного капитана командующий Федор. И тут же послышался еще один всплеск. Это нырнул с борта в океан закадычный друг Стефана, казак Вадим. Парни резвились в океанских волнах, как дети дельфинов, ныряли, кричали и фыркали.
— Отец Федор! — обратился с мольбой к Федору Конюхову другой казак, Влад, очарованный брызгами купальщиков. — Дайте мне ваше благословение искупаться в чистых водах океана.
— Не даю, — сухо ответил Федор. — Здесь полно акул. Мы ничем не сможем им помочь, если акулы нападут.
