Нефтяной король: Секретная жизнь Марка Рича | страница 100

Когда я поднял эти вопросы в беседе с Сэнди Вайнбергом, температура в его офисе в Тампе словно сразу подскочила на несколько градусов. Это был один из немногих моментов, когда бывшему прокурору с видимым трудом удавалось сохранять хладнокровие. Впрочем, это неудивительно: вопрос был из тех, что подрывали самую основу этого дела.

«Мы провели расследование на высоком профессиональном уровне, — с нарочитым хладнокровием ответил Вайнберг. — Все было по-честному. У нас было не просто крепкое дело — оно было железобетонное. Я знаю толк в подготовке дел, вы уж поверьте. Джек Куинн там что-то говорил про юридический карточный домик, так вот, это был домик из сплошных тузов. Почему эти юристы молчали, пока я был прокурором? В 1983-м и 1984-м они ничего этого не говорили. Пришли бы тогда и сказали: „Это не уголовное дело, а гражданское!“»

Что может сказать Вайнберг о налоговом анализе Бернарда Уолфмана и Мартина Гинзбурга, которых многие считают лучшими американскими преподавателями налогового права? «Чушь, нелепость, макулатура!» — высказался Вайнберг и тут же смолк, словно этот эмоциональный взрыв застал его самого врасплох. Затем, взглянув мне прямо в глаза, он словно бы нашел весомый аргумент для меня. «Не забывайте, — сказал он, — что компания Рича признана виновной, а сам он сбежал. Если дело было таким слабым, почему он не вернулся и не стал защищаться?» Отличный вопрос — вопрос, на который мог ответить только сам Рич. Что он, собственно, и сделает в следующей главе.

Голос Рича звучит даже ровнее, чем обычно. «Я не уверен в его мотивах», — отвечает он, одарив меня мрачным взглядом. Он одет, как обычно при наших встречах: темные брюки, белая рубашка, красный галстук, на левом запястье поблескивает золотой «ролекс». В свои 74 года Рич сохранил черты, делавшие его таким красивым в юности. На его ранних фотографиях находили большое сходство с Рудольфо Валентино, кинозвездой эпохи немого кино. Рич — человек проницательный и немногословный, с тихим голосом и едва заметной шепелявостью. Он всегда говорит четко и по делу. В нем есть что-то кошачье — даже помимо несомненного обладания девятью кошачьими жизнями. Он постоянно держит дистанцию и выжидает, готовый к прыжку. Он всегда должен быть готов к бегству — или к нападению. Я только что задал ему вопрос о его «ангеле мщения» Рудольфе Джулиани. «Я не уверен в его мотивах. Думаю, для него важен только он сам. Вот и все», — отвечает Рич. Впервые сырьевой трейдер открыто высказался об этом деле. Рич не пытается ускользнуть от моих вопросов. Напротив — что даже удивительно для человека, который уже 25 лет считается одним из величайших налоговых мошенников в мире, — Рич отстаивает свою невиновность. Конечно, он пытался минимизировать налоги, признает он. Конечно, он переводил прибыль в Швейцарию, где налоги значительно ниже, чем в Соединенных Штатах. Конечно, его компания занималась «трансфертным ценообразованием» — так поступают все международные компании. Рич старается говорить так, чтобы это не выглядело, будто он оправдывается. «Я никогда не преступал границ законности. Все, что я делал, было совершенно нормальным. Я никогда не нарушал закон. Я не сделал ничего плохого».