— А технология? Подумай за него.
— А что тут думать? — подал плечами Мазур без малейшей рисовки. — Я так полагаю: пойдут две группы. Одна врывается в казармы, нейтрализует дежурную смену, захватывает оружейную и гараж с броневиками. Вторая берет на рывок дворец, после чего, надо думать, Аристид или скоропостижно помрет от апоплексического удара, или, как миленький, смотается в эмиграцию.
— Скорее уж первое. Аристид — дядька упрямый и самолюбивый. Эмиграция — не по нему. Наверняка возглавит оборону со ржавым кольтом наперевес…
— Представляю, — ухмыльнулся Мазур. — Аристид со ржавым кольтом во главе полутора зажиревших констеблей против Бешеного Майка с десятком бармалеев… Ну вот, собственно, и все. Расклад незатейливый. Заранее можно сказать: в городе и сообразить еще ничего не успеют, а власть у них уже поменяется самым решительным образом. Значит, нам с тобой нужно будет устроить так, чтобы получилось как раз наоборот… Что у тебя есть по Майку?
— Пока — почти что и ничего. Вот разве что… Ну-ка, что у тебя видно из окна на противоположной стороне улицы?
— Детский вопрос, — сказал Мазур. — Убогий домишко с ангаром из жести. То ли автомастерская там была раньше, то ли какой-то склад. Кто-то там вроде бы живет, я видел во дворе белого субъекта…
— Там сейчас живут два белых субъекта, — поправил Лаврик. — Имена я знаю, но тебе они не интересны, потому что вымышленны. Это, друг мой, и есть они…
— Люди Майкла?
— Нет, кардиналы Папы Римского.
— Ах, вот оно что… — сказал Мазур. — То-то мне показалось, что этот тип, бродя по двору, по сторонам как-то очень уж профессионально зыркает… Но я это отнес на счет повышенной подозрительности. Вот почему ты мне именно там комнатку снял…
— Так оно проще, — кивнул Лаврик. — Одну их берлогу мы уже знаем. А что до остального — есть человечек. Классическая «измена в рядах». Хотя и старый Майклов сподвижничек, но, как уже говорилось, там, где речь идет не о государстве и не об идее, особой верности ждать не приходится. Болтаясь в наемниках, особых капиталов не сколотишь. Дяденька уже в годах, подступает необеспеченная старость, вот он и согласился за энное количество зеленых бумажек заложить любимого фельдмаршала.
— А вдруг — подстава? Как в Монагане?
— Все возможно, поэтому расслабляться не следует, — рассеянно сказал Лаврик. — Посмотрим… Он часиков через несколько даст о себе знать. Покалякаем о делах наших скорбных, если сладится, сразу продвинемся вперед черт-те насколько. Как бы там ни было, у нас еще уйма времени. По некоторым данным, не менее недели.
