Швейцар, высоченный негр в белоснежной униформе, щедро изукрашенной золотыми галунами, распахнул перед ним высокую стеклянную дверь, и Мазур в нее прошествовал, не моргнув глазом. Пока что он был на уровне. Картину портила только спортивная сумка, висевшая на плече, но тут уж ничего не поделаешь: все мое ношу с собой, как выражались древние, он просто обязан был попасть сегодня на «Доротею», и непременно с ночевкой, потому что приказы не обсуждаются…
Навстречу ему проворно выдвинулся самый настоящий метрдотель — допрежь того Мазур о них только читал, а теперь увидел воочию и сразу понял, что это именно метрдотель: невыносимо вальяжный седовласый субъект в безукоризненном смокинге. Вполне могло оказаться, что фасонная цепь у него на шее не позолоченная, а натурально золотая. «Высоконько мы залетели на этот раз», — подумал Мазур философски.
— Сэр, на чье имя у вас заказан столик? — осведомился субъект с цепью.
Тон был безукоризненно вежливый, но моментально чувствовалось, что порядки тут свои и попереть отсюда недостойного могут в два счета.
Мазур смущаться не стал. Он посмотрел куда-то сквозь этого персонажа, прежде виденного исключительно в кино, и сказал как мог небрежнее:
— Собственно, столика я не заказывал, меня пригласили… Молодая девушка, блондинка, с яхты «Доротея»…
И подумал рассудочно: «Ну все, сейчас попрет в шею…»
Однако ничего подобного не произошло. Седовласый вдруг неуловимо помягчел лицом — хотя его выражение ни капельки не изменилось — и чуть склонил голову:
— Ну разумеется, сэр. Ее светлость меня предупредила. Прошу.
«Как-кая еще светлость? — возопил Мазур мысленно и едва не разинул рот самым простецким образом. — Это с кем мы на сей раз связались?»
— Быть может, вам будет удобнее оставить сумку в гардеробе, сэр?
— Э-э-э, пожалуй, — светски ответил Мазур, малость опомнившись. — Только осторожнее, у меня там стекло, только что купил и не успел отослать…
— Все в порядке, сэр.
К ним, повинуясь жесту седовласого, проворно подбежал еще один тип в смокинге, принял от Мазура сумку и понес в сторону гардероба. Мазур задержался, но никто так и не собрался дать ему номерок — видимо, в заведениях подобного полета обходились без них, надо будет учесть…
И непринужденно направился следом за метрдотелем, стараясь не зыркать по сторонам откровенно, словно какая-нибудь деревенщина с соломой в волосах. Интерьер, насколько он мог разглядеть, названию полностью соответствовал: куда ни глянь, замысловатые мозаики в стиле тех самых то ли ацтеков, то ли май: статуи жутко выглядевших богов и зверей и прочие дурные красивости. С радостью Мазур констатировал, что большинство посетителей одеты вовсе не во фраки и вечерние платья, а довольно-таки простецки, кое-кто совершенно по-пляжному, да и держатся далеко не чопорно. Это уже проще, не надо думать, если что, которой из двадцати вилок устриц распечатывать, а которой в ухе чесать…
