— Сколько там уже? — услышал он хриплый голос из комнаты.
Арчи посмотрел на часы.
— Почти семь.
Профессор заворочался на постели. Скрипнули пружины.
— Чай будете?
Старик не ответил. Было слышно, как он тяжело вздыхает, недовольно бормочет себе под нос и чешется. Потом заскрипели доски, и, едва волоча ноги, он вышел в горницу. За последние дни Профессор постарел лет на десять. Всклокоченные волосы стояли дыбом. Обычно заинтересованный взгляд теперь потускнел. На щеках проступили вертикальные морщины, а уголки губ опустились. Он напоминал безмерно печального и обессиленного Эйнштейна.
— Чай всегда кстати, молодой человек, — сказал Профессор.
Он взял единственное и весьма убогое кресло за подлокотники и потащил к печи. Арчи хотел помочь, но Профессор отмахнулся и справился сам. Устроившись поудобнее, старик ловил благословенное тепло. Он вытянул вперед ноги и удовлетворенно сложил руки на груди.
— С вашего позволения, я посижу немножко здесь.
Арчи кивнул и вернулся на кухню, чтобы заварить чай и нарезать бутерброды. Обратно он пришел с дымящейся чашкой для Профессора и тарелкой, на которой покоились два куска хлеба с ветчиной.
— Если сверху на чашку поставить тарелку, бутерброды будут не такими холодными, — подсказал он.
Профессор хмыкнул и последовал его совету. Арчи наклонился и подбросил в топку дров.
— Надо бы перетащить кровати сюда. Спать будет теплее.
— Из меня помощник нынче никудышный, — Профессор с опаской надкусил бутерброд. — О, действительно лучше! Теперь это похоже не на ледышку, а на ляжку Бабы Яги.
Довольный своей шуткой, старик зашелся каркающим смехом, напоминающим кашель. Арчи поддержал его сдержанной улыбкой.
— Нам придется организовать что-то вроде ночного дежурства. А то замерзнем к чертям собачьим…
— Ночным дежурством меня не напугаешь, молодой человек. Я все равно после трех часов почти не сплю.
Арчи забрал у Профессора пустую тарелку, отнес на кухню и сделал себе такой же скромный завтрак. Чай обжог пищевод и замер тлеющим шаром в животе. Остальные части тела по-прежнему мерзли.
Начался только второй день зимнего плена, а Арчи уже был близок к отчаянию, не представляя, какое будущее их ожидает.
* * *
— Живо! Нет времени рассиживаться! — повторил Шеф.
Арчи вцепился в протянутую руку, и тот резко поднял его на ноги. Происходящее не укладывалось в голове.
Дядя проверил пульс жертвы.
— Готов, — констатировал он, и повернулся к Профессору. — Ты как?
Бледный Профессор тяжело дышал, покрывшись испариной.
