Рави, Шаши, Снежок и другие | страница 28

Попав на яркий свет, мишка встал на задние лапы и начал танцевать. Затем он несколько раз перекувырнулся через голову и, довольный, уселся посреди избы.

- Нет! Нет! Отставить! Так не пойдёт! - закричал режиссёр. - Почему он танцует и кувыркается? Это же дикий медведь.

Смущённый дрессировщик виновато увёл медведя за декорации. Всё начали сначала. Опять команда. Опять артист растянулся на лавке. Опять включили яркий свет.

Мишка, просунувшись боком в полуоткрытую дверь избы, увидел яркие лучи прожекторов, тут же поднял задние лапы и прошёлся «на руках».

- Стоп! Отставить! - закричал раздосадованный режиссёр. - Неужели нельзя ему как-нибудь объяснить, что всё это не нужно?

Но объяснить мишке было трудно.

Так прошёл весь день. И следующий. И ещё один. И всё равно, как только начиналась очередная съёмка и мишка попадал под свет прожекторов, он начинал старательно выполнять знакомые ему цирковые номера.

Наконец режиссёр не выдержал.

- Ваш медведь нам не подходит, - сказал он дрессировщику. - Он, видите ли, артист, а нам нужен простой, необразованный медведь…

Так и пришлось дрессировщику увести своего «забракованного» Топтыгина.

Зато сам мишка, по-видимому, остался очень доволен тем, что так хорошо выполнил свою программу. Уходя из студии, он вежливо со всеми раскланялся: мол, будьте здоровы, друзья, до следующего представления!

В Одессе я хотел разыскать своего старого фронтового товарища, который теперь служил моряком дальнего плавания. Я знал, что теплоход, на котором он плавает, только что вернулся из заграничного рейса.

Когда я пришёл в порт, оказалось, что теплоход уже разгрузился и команда его вчера списана на берег. В управлении порта я узнал адрес моего товарища и отправился к нему домой.

В новом доме на улице Халтурина я поднялся на третий этаж и позвонил. Мне никто не ответил. Я позвонил ещё раз.

В глубине квартиры послышался скрип двери, смех. Чей-то женский голос крикнул:

- Кто там?

Я сказал через закрытую дверь, кого мне нужно.

Опять раздался смех, и тот же голос ответил:

- Зайдите попозже! Мы открыть вам никак не можем! Мы тут арестованы.

Я подумал, что меня разыгрывают. И совсем неумно! Если товарища нет дома, почему нельзя открыть дверь и сказать об этом по-человечески?

Спустившись вниз, я около часа бродил по городу, и уже скорее любопытство, чем необходимость, вновь привело меня к странной квартире. Я опять позвонил и услышал скрип двери, хохот и вопрос: