Родная его обитель чем-то походила на земную поверхность: стандартные дома, автобусы, троллейбусы, очереди в магазинах, спешка несущихся куда-то бывших жителей земли, нагруженных сумками. Однако здесь все было лишено смысла — строящиеся дома тут же разваливались, их снова начинали возводить незадачливые строители, а дома опять рушились, превращаясь в груду развалин. Некоторые дома еще стояли, но в них велся бесконечный ремонт, а в магазины, помещавшиеся в первых этажах этих домов, завозили продукты, которые тут же с заднего хода расхватывали те, кто привык это делать и на земле, только здесь это были не продукты, а видимость одна, подобие продуктов, которые нужно было поедать сразу, давясь, заглатывая целыми кусками, и так, не останавливаясь, целую вечность. А в самих магазинах кружили от прилавка к кассе и опять к прилавку и опять к кассе, сгибаясь под тяжестью сумок, те, кто на земле никогда не знал, что такое очередь и каково ощущение, когда целью жизни становится единственное стремление добыть для семьи пищу. Они дрались у прилавков и касс, отталкивали друг друга, ругались, ненавидели соседа. А по улицам или подобиям улиц (тут не было никакой естественной растительности, а были только искусственные палки с искусственными ветвями, которые отпиливали садовники точно так же, как отпиливали они живые ветви на земле у тополей, превращая женские особи в мужские), по этим улицам ходили прохожие, которые на земле никогда не знали мук совести, а здесь мучились, совесть терзала их, корежила. Это выдумки, будто бы души покинувших землю людей бестелесны, увы, я свидетельствую, что и тут, в потустороннем мире, человек или, вернее сказать, его душа сохраняет свой прежний облик. Впрочем, это не тело, а нечто неосязаемое, нечто не материальное, но и материальное в то же время, оболочка, у которой оставлены все чувства и ощущения для того, чтобы испытывать адские муки, о которых нас предупреждали на земле церковнослужители.
Молодого красавца звали очень трудным для земного уха именем — Йыннедежорвтяседьмесмомьдесиинелокопрахасен, или, сокращенно, просто Рахасен. Здесь, в подземном мире, сегодня было не так душно, как на земле, котельная ремонтировалась третий месяц, что равно земному времени… Впрочем, невозможно провести какую-то параллель с земным временем, тут иное время, его словно и нет, хотя вроде и есть, оно словно неподвижно и движется по своим законам, тут ведь нет смерти, хотя есть для коренных жителей этого мира, исполняющих волю Трижды Величайшего, рождение, оно, время, движется тут и в прошлое, и в будущее. Однако кто знает, куда течет время на земле — в прошлое или в будущее?
