" Настанет день последний на Земле,
Переверну я мир, вверх дном без угрызений.
Плевать на судьбы, раз он должен мне,
Они признают, преклоняться, раз я гений".
Слагал Мирон, рождая на свет экспромт, коих было превеликое множество в его арсенале. А как ещё коротать пару сотен лет в астрале?! Он сидел на согретом в лучах утреннего солнца камне и монотонно бубнил под нос рифмы, приходившие на ум. Это был один из его проверенных, старых способов заставить мозги как следует размяться. "Правильная мысль" не заставила себя долго ждать. Пружинистым рывком алхимик вскочил с насиженного места и почти вприпрыжку вбежал в пещеру. Ему страсть как хотелось проверить догадку, но для её реализации понадобятся тряпки кротов - много тряпок. Благо искать, долго не пришлось. У подъёмного механизма дежурил целый отряд кровавых глаз. Очевидно, кроты взяли след, но подняться на поверхность естественно не могли. Слепыши не сразу разглядели место, откуда велась прицельная пальба из штурмового мини-арбалета. Его малая убойная сила с лихвой компенсировалась удобным механизмом перезарядки. Три пары глаз успели потухнуть навсегда, прежде, чем алхимик спрыгнул с подъёмника не дожидаясь полного спуска. Эпичное приземление на головы растерявшихся кротов подкрепил лёгкий одноручный кладенец гномьей работы. Мелькание красных глазёнок мешало сосредоточиться. Он прикрыл веки, доверяя лишь слуху, идеально отточенному за многие годы беспросветного мрака. Закалённое лезвие бородатых мастеров подземки сеяло боль и неминуемую погибель подслеповатым гуманоидам. Их хрупкие косточки трещали, будто мелкий хворост объятый пламенем костра. Половине отряда удалось дезертировать, но учитывая всю скверность их мстительного характера, трусливые создания обязательно вернуться и красных глазёнок будет не меньше сотни в лучшем случае. Мирон не собирался испытывать свою судьбу, он относился к числу тех, кто рисковал и сражался лишь при острой необходимости (наверное, как и подобает учёному мужу). После того, как неподвижные тела лишились своей одежды, он связал их лохмотья в один большой серый тюк и поспешил убраться наверх.
Трофейная рвань была аккуратно разрезана на лоскутки и пропитана морской водой. Намоченные подвязки стали гораздо прочнее и послужили отличным скрепляющим материалом в его незамысловатой конструкции. Немного модернизации боевых копий и вёсла-шесты готовы к применению.
"Кипящее море" решило взять выходной и не ерепениться. "Самое подходящее время для переплытия", - подумал Мирон, спуская конструкцию на воду.
