На уцелевших обезьяньих мордах он заметил красную отметину, точно такая же красовалась под глазом незваного гостя, из-за которого эльф остался без крыши над головой. "Метка Хаоса, чтож тем легче я обнаружу этих тварей", - улыбнулся некромант.
На правой ладони заиграло чёрное пламя. Горящие капли попадали на меченое лицо обезьяны, образуя над трупом искрящийся символ. Он становился всё чётче и вдруг превратился в "теневого летуна". Птица совершила довольно большой круг и приземлилась в аккурат на эльфийское плечо.
- Приказываю тебе облететь окрестности и вернуться лишь в том случае, когда обнаружишь носителей "Метки Хаоса". Магическая птица с пронзительным криком взмыла в небо и скрылась во мгле догорающих остатков ночи.
"Мы - погибшие оболочки мироздания и верить не во что теперь, хоть даже бьются пульс и слышится дыханье..."
(Рождение колнатов)
Ещё вчера в её груди тлела надежда. Казалось, побег почти удался, но бафуры оказались крепкими - малыми. Её силы уже не те, что когда то струились в маленьком теле эльфийки. Сегодня в полдень их с матерью казнят, и эта гонка за лучшей долей наконец-то прекратится. "Жаль, что я так и не узнала, что такое счастливая и спокойная жизнь", - с грустью размышляла Эль, сидя в повозочной клети. Её душу не терзали больше гнев, отчаянье, опустошение. Все чувства утратили смысл, все краски для неё померкли в одночасье.
Повозка тем временем остановилась возле центральной городской площади, где с раннего утра собрался практически весь город. При виде эльфиик толпа оживилась. Со всех сторон в девушек летели тухлые продукты, камни и даже чьи-то старенькие ботинки. Бафуры успешно отражали натиск, прикрывая себя и народных преступниц огромными щитами величиной с входную дверь. При этом они успевали расталкивать людей в разные стороны, буквально прорубая себе дорогу на эшафот.
"Обходительные орки", злорадно ухмыляясь, помогли девушкам взойти на дощатый помост. Запах свежеструганного дерева, напомнил Эль о родных, давно покинутых лесах её малой Родины и пусть место казни ещё не окропилось тёплой эльфийской кровью, но развязка близка, это лишь вопрос времени. И врятле есть что-то хуже на свете, чем бессильное ожидание собственной смерти, когда ты стоишь перед ней как изгой, не в силах ответить.
Разум девы шептал оправданья: "Прости им серость. Они просто боятся, ведь ты что-то другое", но Эль редко прислушивалась к голосу разума. Как никогда, она желала мучительной смерти колнатам - калекам, возникшим по ошибке, по заблуждению Первых эльфов.
