Ещё вчера вот так за "вечерним столом" чародей ознакомился с образцом, что-то налил на него и вынес вердикт.
- Отпечаток энергии на обугленной породе говорит о чудовищной силе её вершителей. Я ощущаю тождественные узы с тьмой, но в тоже время они разные по природе. Где ты нашёл этот образец?
Полтинник молчал. Говорить правду не хотелось, а лгать он не привык.
Громкий стук в дверь вырвал некроманта из раздумий, но отпирать замок эльф не торопился. Хитросплетённые потоки тьмы, говорили о высоком уровне мастерства гостя. Нет смысла скрывать себя, ведь некто тоже его чует.
- Отец, я хочу побыть в одиночестве, - вымолвил он достаточно громко. Всё смолкло. Скромное чуть слышный треск догорающих дров и равномерное дыхание Пятидесятого.
Взрыв! Дверь разлетелась в щепки, обдав эльфа оглушающей волной. В последний момент некромант сумел обернуться ползуном, что серьёзно ослабило эффект оглушения.
В горящий зелёным пламенем дверной проём еле втиснулся здоровенный детина. Обликом незнакомец походил на тёмных, если бы не витые рога и большие габариты Полтинник заподозрил бы свой народ в измене. За спиной здоровяка светился всеми красками хаоса открытый портал.
Оглушение прошло скоротечно, чего явно не ожидал верзила, успевший сделать замах двуручной секирой, ровно на столько, насколько это вообще было возможно в скромном жилище первого лазутчика. Ползун успел скользнуть под противника и вновь принять исходную форму, перекинув пошатнувшего здоровяка через себя. Тот неуклюже шмякнулся, угодив мордой в очаг, попутно переворачивая стол.
Смрадный запах палёных волос и кожи ударили в нос, вышибая слёзы, похлеще "Эльфийского сна". Жуткий вопль сотряс барабанные перепонки. Верзила попытался встать, но серия сгустков чёрной энергии навсегда остудила его воинственный пыл. Умирающий и громко орущий незнакомец воспламенился, словно бочка пороха. Огонь быстро перекинулся на стены, мгновение и весь дом объяло ненасытное пламя. Некромант едва успел выскочить наружу, как дом сложился, погребая обугленный труп странного визитёра.
Портал закрылся, а вокруг кострища образовалось плотное кольцо зевак. Скоро все жители колыбели теснились на окраине и не громко перешёптывались, с недоумением поглядывая на происходящее. Синеволосой красавицы среди них не было.
С сонным лицом она отворила входную дверь, и улыбка невольно заиграла на алых губках. На пороге сидел Пятидесятый и угрюмо рассматривал походные ботинки, будто видел их впервые.
