), в ходе которого измерялась мозговая активность молодых людей при просмотре ленты в инстаграме? Чем больше лайков получали их фотографии, тем выше была активность коры задней части поясной извилины.
Чем объяснить такое разнообразие исследований? После недолгих размышлений и дискуссий мы решили применить «бритву Оккама». Согласно этому философскому (или научному) правилу, количества не должны множиться без необходимости. Применительно к науке это означает, что простейшему объяснению должен быть отдан приоритет перед более сложным и что толкование неизвестного явления в первую очередь следует искать в уже знакомых сущностях или событиях. Исходя из этого, мы решили выяснить, не лежит ли в основе полученных нами данных и ранее опубликованных исследований некая единая концепция. Когда мы применили выводы из нейрофеноменологических изысканий к другим исследованиям, оказалось, они прямо указывали на что-то эмпирическое.
Исследования СПРРМ могут открыть нечто важное в нашей повседневной жизни, то, на что мы должны обращать больше внимания: зацикливание на стремлении изменить собственные переживания и ощущения. Во время медитативного ретрита я действительно изо всех сил боролся с зависимостью от мыслей и пытался от нее отделаться. Если мы привыкаем к определенному образу мыслей и даже становимся от него зависимы, то нам сложно удержаться от зацикливания на «дурных мыслях», как говорят мои пациенты, страдающие от расстройств, связанных с употреблением алкоголя. Наши данные о мозговой активности стали недостающей частью головоломки: они показали, как наши мысли, чувства и поведение связаны с нами. Мысль — это просто слово или образ в нашем сознании, пока мы не начинаем считать ее настолько значительной и волнующей, что не можем выбросить из головы. Тяга к чему-либо — это всего лишь тяга, до тех пор пока мы ей не поддадимся.
То, как мы относимся к своим мыслям и чувствам, имеет ключевое значение.
Медитаторы учатся замечать свои ощущения и не попадать в их ловушку — просто воспринимать их такими, какие они есть, и не принимать близко к сердцу. Возможно, кора задней части поясной извилины связывает наше «я» с нашими переживаниями посредством обучения на основе вознаграждения. Моральные и физические зажимы дают нам понять, что мы думаем, будто испытываем тягу к чему-то. Благодаря этой связи у нас формируется прочная привязка к нашим чувствам и мыслям. Мы снова и снова учимся видеть мир сквозь определенные «очки», и в какой-то момент нам начинает казаться, что это и есть реальность. Само по себе наличие собственного «я» не является проблемой: полезно вспоминать, кто мы такие, каждое утро, когда мы просыпаемся. На самом деле проблема заключается в том, до какой степени мы зацикливаемся на драме собственной жизни и принимаем близко к сердцу происходящее с нами — и хорошее, и плохое. Когда мы теряем связь с реальностью, витая в облаках, погружаясь в руминативные мыслительные паттерны или испытывая тягу к чему-либо, то чувствуем давление и зажатость — как физическую, так и моральную. Не важно, идет речь о приятном волнении или страхе, но мы неизменно попадаемся на этот крючок.
