Предложенное им определение показалось мне не совсем верным.
– Социальные работники могут подавать в евгеническую комиссию заявки на операции по стерилизации своих подопечных, – стала я объяснять. – Но это не как в нацистской Германии, – поспешно добавила я. – Речи об улучшении человеческой породы здесь не идет.
Роберт нахмурился.
– У тебя огорченный тон.
Он не ошибся. Я уставилась в свою тарелку, пытаясь понять, что меня гложет.
– Наверное, меня задело твое определение евгеники. У тебя получилось… Даже не знаю, что подразумевается какая-то манипуляция и контроль.
– Ну, тогда то, как ты описываешь эту программу, не имеет связи с евгеникой. – Он разломил свою оладью вилкой. – Скорее это способ помочь людям ограничить размер их семьи. По-моему, привлекательная идея.
Это тоже было не вполне верно.
– Мне кажется, этим дело не ограничивается. – Мне было неудобно продолжать, но я пересилила себя. – Одной из девушек, которых стерилизовала Шарлотта, всего семнадцать лет. У нее двухлетний сын, у нее самой легкая степень умственной отсталости. У нее пятнадцатилетняя сестра-эпилептичка, которую Шарлотта тоже хочет стерилизовать. Заниматься этим придется уже мне.
– Наверное, все эти люди живут на пособие? – спро-сил он.
– Да.
– Тогда это замечательная программа, ты изменила мое мнение о Шарлотте. – Он допил свой апельсиновый сок и улыбнулся мне. – До этой минуты я видел в ней врага, заездившего мою жену.
– Почему ты назвал эту программу замечательной? – Я испытала облегчение, услышав его мнение, но мне хотелось объяснений.
– Потому что благодаря ей у вымени правительства не появляются лишние сосунки, извини за мой французский.
Я наморщила нос.
– Роберт, ты несправедлив. Эти дети голодали бы, если бы не…
– Ты знаешь мое прошлое, Джейн. Ты видела дом, в котором я вырос.
– Тебе совершенно нечего стыдиться, – ответила я. Его родители по-прежнему жили в скромном доме с тремя спальнями в Атланте.
Он проглотил еще кусочек оладьи.
– Мне пришлось потрудиться, чтобы добиться всего того, что у меня есть.
– Я это хорошо знаю.
– Мне никто не помогал. Я все сделал сам.
– Знаю! – У меня было такое чувство, будто я открутила кран, о существовании которого раньше не подозревала. – Но нельзя сравнивать твое происхождение с тем, как живут люди, с которыми я работаю.
Он потер себе затылок, как будто утомился от этого разговора.
– Мы не предоставляем им поблажек, а деньги даем просто так, ни за что. Чем меньше у них будет детей, тем лучше.
