А его слова до сих пор звенят у меня в ушах: «Хейли, береги Тора! Не дай ему опустить руки и сама никогда не сдавайся!»
С неимоверным усилием поднялась на ноги, мутными от слез глазами нашла старосту своего курса. Быстро подошла и прижала к себе не сдерживающего рыдания паренька.
Ректорский голос резал без ножа:
— Алекс Сталлаг, лучший студент и староста Факультета Стражей, Страж Огня. Его героический поступок…
Я и Тор дрожали от выплескиваемых наружу рыданий. Гробовая тишина вокруг, и мы двое, чье горе разделял каждый из присутствующих. Я сжимала его в объятиях, и как-то незаметно мы опустились на пол. Так и сидели, обнявшись, под прицелом тысячи глаз. В этот момент мне было все равно, какие могут пойти слухи. Меня не волновало, что он, как и я, — аристократ. Не волновало то, что оба мы Стражи.
Чертова традиция сдерживать свои эмоции и на людях быть безупречными могла катиться в пасть демонам.
Я не хотела, чтобы Тор закрывался в своей боли. Я желала, чтобы он выплеснул ее. Позже я расскажу ему все. Не знаю, о чем думала королевская семья и отец Тора и Алекса, но держать в неведении младшего и уже единственного сына они не имели права. Пусть последует наказание, но Тор должен знать, почему погиб его брат, за что боролся Алекс.
И даже если Тор возненавидит меня, я приму это. Мне было известно, как Тор любит Алекса, как он равнялся на него, пусть и говорил, что отец хотел бы, чтобы они во всем были лучшими. Толика правды была в этом. Однако сам Тор восхищался умом и силой своего брата.
Я не заметила, как погас свет в зале. Не заметила, как вокруг нас выстроились ребята с Факультета Стражей, ограждая собой от любопытных глаз.
— Хейли, — ректор осторожно коснулся моего плеча, — позволь увести Тора, его ждут отец и мать.
Я не понимала, зачем они сделали вот так? На всеобщее обозрение? Почему не дали ему разделить горе со своей семьей? Он не должен был узнать все вот так! Это неправильно и отвратительно!
Мягко попыталась отстраниться от паренька. Но Тор вцепился в меня, будто я была той соломинкой, что могла помочь ему вынырнуть. Была.
— Пойдем, Тор, там твоя мама, — прошептала, понимая, что мой друг просто не соображает ни где он, ни что делает.
Кусая губы и глотая слезы, я повела друга к его родителям.
Путь к общежитию показался мне неимоверно длинным. За то время, пока мы шли, нам никто не встретился. Я придерживала Тора за плечи и, как могла, старалась не всхлипывать громко. Груз вины давил на меня. Это я виновата в том, что Алекс не вернулся живым из тех трижды проклятых стен.
