А потом я увидела тебя. Ты стоял по другую сторону палатки, разговаривал с женщиной, и ее ладонь лежала у тебя на руке. Ты что-то сказал ей, она улыбнулась в ответ. Ты засмеялся. И вдруг ни с того ни с сего меня затошнило.
– Мне нужно на свежий воздух, – шепнула я Даррену, который отыскал в толпе очередного инвестиционного банкира и обсуждал с ним профессиональные проблемы.
– Да что ты? – испуганно сказал он. – Тебе плохо?
– Слегка подташнивает. Скоро пройдет.
Период утренней тошноты, свойственной всем беременным, прошел у меня несколько недель назад. Даррен привык наблюдать, как меня полоскает, но все равно ощущение для обоих было не из приятных.
– Ты уверена?
– Совершенно, – ответила я и двинулась к выходу из палатки.
Оказавшись снаружи, я слегка отдышалась и повернулась, собираясь идти обратно. Стенки палатки были прозрачные и не скрывали происходящего внутри. Но я никак не могла отыскать тебя, а давешняя женщина уже разговаривала с кем-то еще, все так же положив ладонь на руку собеседника. Это зрелище помогло мне гораздо больше, чем свежий воздух. Тошноту как рукой сняло.
Я уже хотела возвращаться к Даррену, как кто-то коснулся моего плеча. Это был, конечно же, ты.
– Люси, – произнес ты.
– Гейб… Привет.
Плечо, которого ты коснулся, пошло мурашками.
– Красивое платье, – сказал ты.
Как-то раз Даррен заметил: под подобными фразами мужчина подразумевает, что женщина в этом платье выглядит обольстительно. Но я никогда не понимала, прав он или нет. Надо было спросить, что именно ты имел в виду.
– Спасибо. У тебя рубашка тоже красивая.
На твоих щеках появились ямочки.
– Глазам не могу поверить… Ты нисколько не изменилась.
Я повернулась к тебе боком и натянула переднюю часть платья, чтобы оно прильнуло к телу.
– А так?
Твои глаза на мгновение округлились, ты улыбнулся:
– А так… это…
– Именно, – сказала я, – это ребенок.
Живот был еще не очень большой, всего четыре месяца. Но обычные свои наряды носить я уже не могла. Пришлось покупать новое платье.
– Что ж, поздравляю, Люси. Я очень рад за тебя.
– Спасибо. – Я отпустила платье. – А ты как, что новенького?
Улыбка исчезла, ты пожал плечами:
– Странное чувство всегда, когда возвращаешься в Нью-Йорк. Словно в фильме «Назад в будущее». Я вернулся в мир, который шагнул далеко вперед, пока я не смотрел на него. – Он снова опустил взгляд на мой живот.
– Твой мир тоже изменился.
Ты покачал головой:
– Никак не могу это объяснить. Да, мой мир изменился, но мой Нью-Йорк… Все время кажется, что он должен оставаться таким же, каким был. Что все должно быть так, как в день, когда я покинул его, словно детская спальня, когда заходишь в нее уже взрослым. – Ты вдруг замолчал, потом продолжил: – Наверное, думаешь, что я несу чушь.
