– А давай представим, что мы сейчас там, – сказала я.
– И нет никакого дыма, и виден далекий горизонт.
Я закрыла глаза.
– И птицы, и синее небо, ни единого облачка, и люди идут по улицам, по своим делам, – продолжала я. – И доносится детский смех с детской площадки внизу. И никто не боится, что жизнь его может в любую секунду оборваться.
– А еще что ты видишь? – спросил ты.
– Эмпайр-стейт-билдинг. Его хорошо видно.
– Да. Стоит себе, крепкое и гордое здание.
– Да. Крепкое и гордое здание.
Я открыла глаза.
– А что, мне нравится, – сказал ты. – Спасибо тебе, Люси.
– Пожалуйста, – ответила я, хотя не вполне понимала, за что ты меня благодаришь.
– Ладно, мне надо ложиться, здесь у нас уже совсем поздно. – Ты даже зевнул посередине фразы.
– Хорошо. Спокойной ночи. И добрых снов.
Ты снова зевнул:
– Я очень рад, что ты ответила.
– А я рада, что ты позвонил.
Потом мы дали отбой, и я поняла, как много для меня значил разговор с тобой в этот день. Иначе день показался бы ущербным, неполным.
А ты? Ты тоже почувствовал нечто подобное?
Бывает так, что какие-то слова, фразы, имена людей застревают в мозгу и преследуют тебя изо дня в день. Не знаю, звучат они повсюду на самом деле или я просто напряженно жду их и поэтому сразу обращаю внимание.
После твоего звонка одним таким словом стало «Кабул». Вторым – «Афганистан».
И вот через три дня я услышала эти слова по Национальному общественному радио. Разбомбили американское посольство в Кабуле. Я сразу подумала о тебе. И, не успев даже сообразить, что делаю, схватилась за телефон.
С тобой все в порядке?
Я стояла и, не отрываясь, смотрела на экран, пока не увидела точки: ты пишешь ответ.
Жив-здоров. Даже не ранен. Меня там не было. А вот друзьям досталось.
Потом снова точки.
Хотя и со мной не совсем все в порядке.
Я не знала, что на это отвечать. Поэтому не ответила.
Прости.
Я частенько думаю, что на протяжении нашей жизни мы обретаем разных людей. В том числе и Людей – с большой буквы. Тех, к кому всегда обращаемся в случае крайней необходимости, на кого всегда можем положиться. Если нам повезет, такими Людьми для нас сначала становятся родители. Потом родственники. Друзья детства. Супруги.
Но ты, похоже, так и не обрел Людей, в отличие от большинства, потому что долго не сидел на одном месте, а может, в силу своего характера: уж такой ты был человек. Правда, у тебя была мама. Из «Фейсбука» я знала: ты частенько ездил с ней повидаться. И еще, я думаю, у тебя была я. Но во всем остальном у тебя было полно и знакомых, и друзей, с которыми ты делил кров, к которым время от времени ездил в гости, но рассчитывать на них в трудную минуту ты не считал удобным. По крайней мере, в то время, когда мы были вместе, и я допускаю, что и потом, ведь звонил ты всегда именно мне.
