– Я бы взял с собой, – подал голос Тангейзер. – Чего им тут торчать, в темновековых антисанитарных условиях?
– Господин Кардальян, вы не могли бы забрать из моего коридора пару ваших роботов? – вдруг разнесся над поляной голос Бенедикта Спинозы. – Они загромождают мой коридор и мешают свободному перемещению экипажа. Да и лишний груз мне ни к чему.
Кое-кто из Бениных придворных непроизвольно втянул голову в плечи, оба полицейских с любопытством и недоумением уставились на розовую громадину супертанка, оживились танкисты, облепившие башни своих бронеходов, а Кардальян еще больше округлил глаза и спросил севшим голосом, обращаясь неизвестно к кому:
– Кто это?
– Это наша боевая машина, – с гордым видом ответил Дарий. – Собственно, «машина» – в данном случае, название условное, за неимением более подходящего. Не придумали еще или просто я не знаю. Боевая техника с квазиинтеллектуальной системой, прошлого года выпуска. А насчет роботов вопрос правильно поставлен. Я тут в туалет шел и так ударился – до сих пор побаливает, – Дарий потер бок.
– Беня еще и стихи сочиняет, – встрял Тангейзер. – Хорошие стихи!
– Но-но, не гони гонево, фраерок! – с оскорбленным видом повернулся к нему Беня Хипеж. – Если я чем-то на Лермонтова и похож, то одной лишь доставучестью. Я вообще не въезжаю, зачем надо все в рифму лепить – для понтов, что ли?
– Да речь не о тебе, братан, – пояснил Умелец. – Так себя называет эта железяка: Беня Спиноза.
– Бенедикт Спиноза, – поправил его супертанк. – Насчет определения «железяка» мы уже говорили, но, вероятно, у вас плохо с памятью. И можно устроить так, что будет еще хуже.
Это прозвучало столь зловеще, что Дасаль счел за благо промолчать. А у Дария Силвы стало как-то тревожно на душе – никогда раньше Спиноза не позволял себе делать такие угрожающие заявления.
– Стихи сочиняет? – чуть ли не с благоговением переспросил постлейтенант Кардальян. – И что, может и про танкистов сочинить?
– Про танкистов я уже насочинял достаточно, – сказал Бенедикт Спиноза. – И господин Диони явно преувеличил мои поэтические способности – хорошими свои стихи я бы не назвал, как бы мне этого ни хотелось. Поэтому я лучше вам не свое прочитаю, а несколько строчек писателя и поэта Темных веков Киплинга. Они не о танкистах конкретно, но вообще о тех, кто служит в армии. По-моему, вот эти стихи можно назвать хорошими.
Нет, мы не грозные орлы, но и не грязный скот,
Мы – те же люди, холостой казарменный народ.
