Но доктор Рэй потянулся к телефону.
— Мы доберемся до сути дела, — уверенно произнес он, набирая номер. — Я звоню моей помощнице, заведующей отделением медсестер. Она лучше всех знает, что там происходит. Здравствуйте, Дорис, это Рэй. Хорошо, спасибо, и мне надо с вами увидеться, обсудить кое-какие вопросы. Но сейчас я звоню по поводу одной из ваших медсестер — Эдит Уилтон. — Он поднял брови и посмотрел на Лори, как бы проверяя, точно ли назвал имя. — Да, точно, Уилтон. Она дежурит в выходные? Нет, нет, ничего особенного. Я просто хотел узнать, не забыли ли про нее. — Доктор откинулся на стуле, прикрыл трубку рукой и сказал Лори: — Она проверяет, так что ты можешь на минутку расслабиться и дать мне… Да, Дорис… Да?.. Вы уверены?.. Да, я помню… — Он внимательно посмотрел на Лори. — Хорошо, нет проблем. Спасибо. Увидимся позже.
— Ее нет, не так ли? — спросила Лори, когда доктор Прайс повесил трубку.
Он вздохнул.
— Лори, дорогая, эта медсестра, которую ты видела… мертвой, ушла в отпуск на прошлой неделе, в четверг. Ее не будет три недели. Дорис сказала, что это было запланировано еще две недели назад. Нам сейчас приходится брать в штат новых сотрудников, так как многие медсестры уходят летом в отпуска. Как и твоя медсестра Уилтон.
У Лори екнула сердце. Значит, доктор Прайс тоже ей не поверил. Никто не верит. Она нервно заерзала на стуле, не зная, что еще сказать. А может, он вообще думает, что она сошла с ума?
— Что тебя волнует, Лори? Я могу тебе чем-то помочь? Скажи мне, — проговорил Рэй Прайс, пристально глядя на нее.
— Я, я… Это касается не только медсестры Уилтон. — Она была расстроена и пришла в замешательство, но решила, что должна рассказать и все остальное. Теперь ей уже нечего терять. — В госпитале лежал маленький мальчик. Я видела его в детском отделении. Мне кажется, с ним плохо обращаются дома. Только сейчас его там нет. Я поехала к нему домой, а в этот момент его как раз увозили мужчина и женщина. Он выглядел очень печально, будто совсем не хотел уезжать.
Рэй Прайс прищурился. Было похоже, что он обеспокоился и, возможно, смутился, как и она.
— Если я тебя правильно понимаю, ты говоришь, что ребенок тоже пропал? — спросил доктор.
— Нет, не пропал. Не исчез, как тело. О, даже не знаю, как вам объяснить. Медсестра исчезла, а мальчика увезли. Понимаю, все, что я говорю, звучит безумно, но я не могу не беспокоиться из-за…
— Беспокойство, — произнес, кивая, доктор Прайс. — Боюсь, это именно то, что тебе мешает. Ты слишком много беспокоишься. Может, я могу облегчить твою душу? Как зовут ребенка? И почему он лежал в госпитале?
