Мы опять встретимся – и снова раздастся звук – клац… клац… клац…
В пустой комнате. Пустой – как твоя душа теперь.
Только в этот раз – ты кончишь. Я сделаю всё для этого.
Чтобы ты получила настоящее удовольствие.
И тогда ты наконец поймёшь – что не всё так плохо. Что можно жить – и с этим…
Без литературы.
Без стихов.
Без надежд.
Да и какой у тебя выбор?
Это реальность, дорогая.
Потом будет – вода и тазик. Груша и мыло… ты научишься подмываться.
Научишься прощать. Ожидать когда я с работы вернусь. И упрекать что от меня спиртным пахнет.
– Клац… клац…. клац… – колотят мои яйца по твоей промежности. Такой белой и нежной сейчас. Невинной и чистой… Как я будто гвозди забиваю ими – в твою юность. В твою молодость. В твою красоту неземную.
– Ты слышишь этот звук? – Клац… клац… клац…
Это забиваются последние гвозди – в твой гроб. Где ещё прятались последние надежды и мечты.
И сейчас – я зарываю его в землю – кончаю… прямо в тебя… впиваясь поцелуем в твои строгие глаза.
На прощание с той – какой ты была раньше.
Привет – новая!
Мы лежим теперь рядом.
Ты уже другая. Только не знаешь её об этом…
Скоро ты научишься готовить, стирать и мыть посуду.
Сама будешь удивляться – что умеешь многое такое о о чем в книгах не читала.
Привыкнешь сама раздвигать ноги – когда я лягу рядом.
Будешь брать его рукой… гладить… и ловким умелым движением – вставлять в себя. Приподымая колени кверху – для удобства.
Ты будешь подкидывать меня тазом, и кончать – обнимая жарко…
Это три, детка.
Только вот время – затем помчится стремительно и быстро.
40 лет – уйдут как мгновение.
Под аккомпанемент оркестра. С единственной песней в репертуаре – клац… клац… клац…
И ты будешь заказывать её каждый день.
Пока я не состарюсь. А может и сдохну – прямо там, между твоими ногами.
И может тогда – я тихо скажу на тебе прощание… Конец сказке.
Прости что забрал у тебя всё – красоту, молодость, счастье.
Но – то чего ты ждала?
И вправду…
Не я так придумал.
Это жизнь, детка
Какой же крепкая особь, мой сосед пенсионер!
Снимаю перед ним шляпу!
Сначала у него пропали все советские сбережения на сберегательной книжке. Но он не повесился и не утопился.
Тогда кто-то наверху… назначил ему пенсию в 40 долларов в месяц.
Но снова просчитался… мой сосед-пенсионер по прежнему переходил дорогу на зелёный свет и не заплывал за буёк.
Показывая всем что собирался жить долго и счастливо.
Тогда кто-то наверху, почесал затылок и… ухудшил качество питания – того что было самым популярным среди пенсионеров – социальный хлеб стал плесневеть за пару дней а дешёвые колбасы перестали пахнуть мясом, вызывая лишь понос и рвоту.
