В тишине раздались хлопки. Это был князь.
- Великолепный бой. Самое удивительное, моего военачальника побил его же сотник. О чем это говорит, о том, что мой военачальник слишком слаб, или о том, что мой сотник слишком силен?
- Мой господин, это говорит лишь о дерзости… - начал было Кицин и замолчал, остановленный поднятой рукой князя.
- Где вы научились так драться? – спросил Фэнсин, не обращая более внимания на Кицина. Тот же с яростью смотрел в спину хозяина, потом на землю в поисках упавшего кинжала. Чонган напрягся, готовясь отразить атаку униженного Кицина.
- На Стене и за Стеной. Я провел в армии более двадцати циклов, мой господин, – Чонган надеялся, что у Кицина хватит духу напасть на князя, но тот не шевельнулся. Пальцы на сжатых руках побелели.
- Значит, в моём войске ты быстро поднимешься наверх, сотник Чонган, - князь чуть покосился в сторону Кицина, видимо, готовился отпрыгнуть, если Кицин нападёт. Князь вовсе не глуп, решил Чонган. Он нарочно ставит подчиненных в глупое положение, а затем смотрит на реакцию.
Шен подтолкнул локтем Хенга: «Смотри-ка, знает, как его зовут».
- При всем уважении, господин, то, что я вижу сейчас – это не войско. Это сборище крестьян, собранных в одном месте. Нет единого обучения для всех новобранцев, дисциплина хромает, стены охраняются только на башнях, а не по всему периметру, двери внутри замка и вовсе не охраняются. Деньги, выданные на оружие и форму, разворовываются…
- Что ты несешь? – спохватился Кицин. – Что ты можешь в этом понимать. Ты был всего лишь Первым в восьмёрке.
- Только лишь потому, что любил ходить за Стену. По своему желанию я оставался в восьмёрке и здесь я служу не ради богатства или чинов.
- Ради чего же, солдат? – спросил князь, его, похоже, позабавили слова Чонгана. – Скажи, для чего ещё можно служить в моём войске, кроме как ради денег и чинов?
- Ради чести. Служить тому, кто меняет судьбы подданных – это честь, мой господин. Я и моя восьмёрка присягнули вам, если помните. Это для нас не пустой звук. Мы дали клятву умереть за вас, господин, а не говорить приятные, льстивые слова в угоду вашей милости. И продолжим это делать, если позволите.
- Я тронут твоими словами, воин. Отныне ты назначаешься на место начальника замковой охраны. Мастер Кицин с этого момента освобождается от этой должности и становится сотником моей личной охраны. Будет охранять мою спальню. Лично.
Князь повернулся и ушел, его свита, ещё более многочисленная, чем раньше, молча потянулась за ним. На самом верху лестницы одна из женских фигур быстро оглянулась на него и заторопилась вслед за князем. Чонгану показалось, что Кицин снова ткнул его концом палки, выбив весь воздух из легких – он узнал нежный овал лица и огромные, зеленые глаза вчерашней девушки.
