Тёрн, казалось, читала её мысли. Обняла дочь, поцеловала.
– Солнышко, ты самая лучшая – такая, как есть!
– А что потом случилось с Камнероем? – Думать о своей внешности больше не хотелось.
– Он куда-то пропал. – Отвернувшись, дракониха сердито фыркнула, выпуская дым с огненными прожилками. – Однажды я пришла на свидание, а его нет! Вместо него меня встретил Провидец. Сказал, что во всём виновата я и теперь даже пробовать нечего его искать и говорить с ним. Сноб вонючий, червяк из верблюжьей лепёшки!
– Мама! – скривилась Солнышко, не удержавшись от смеха.
– А как ещё его назвать? – зарычала Тёрн. – Я все годы мечтала самолично свернуть ему шею! – Её когти заскрежетали по полу в приступе разочарования.
– Нам он тоже никогда не нравился… и что, вы так ни разу и не увиделись с Камнероем?
Песчаная вздохнула, шагая дальше.
– Я искала его везде, даже прошла через туннель, но попала почему-то в лес к радужным. Обшарила там всё – никаких ночных, одни эти разноцветные красавчики, но они вообще ничего не знали. Так я и не поняла, что он хотел сделать для своего племени.
– Я знаю, потом объясню, – кивнула Солнышко. – А про меня он знал?
– Нет, не знал. Мы тогда разодрались немного… я хотела рассказать, что ношу яйцо, когда помиримся… но он вдруг стал таким странным, холодным – короче, извиняться не собирался.
– Это потому, что он дракомант! Когда они используют свою магию, то теряют часть души – ну, что-то, в общем, такое. Становятся злыми, рассеянными и даже, говорят, сходят с ума.
Тёрн снова остановилась, обернувшись к дочери. В чёрных глазах сверкнула досада.
– А я и не знала! Так вот в чём дело было… – Она задумчиво покачала хвостом. – Интересно, знал ли он сам? Наверное, должен был – но почему не сказал мне?
– А потом?
– Я боялась, что ночные узнают и прилетят за твоим яйцом, поэтому зарыла его в пустыне, а Бархана попросила тоже приглядывать. Откуда мне было знать, что он из Когтей мира? Хотя даже если бы знала, кому бы пришло в голову, что яйцо им может понадобиться?
– Сюда! – донёсся спереди голос Искра.
Белый дракон стоял перед потемневшей от времени деревянной дверью и отпирал её изящным золотым ключом. Затем с силой нажал, и только тогда дверь приотворилась.
Протиснувшись внутрь, Солнышко поняла, почему. Насчёт беспорядка Искр нисколько не преувеличивал. Кучи свитков громоздились повсюду и даже завалили дверь. На полу маленькой квадратной комнаты валялись стеклянные пресс-папье и резные ониксовые ящерки. Если когда-то здесь и царил порядок, то очень давно.
